Самая длинная ночь в году - [18]
Я смутилась — и убежала на террасу…
— Как вы ощутили, что можете лечить людей? — он подошел неслышно, встал у меня за спиной в своей привычной манере — на полшага позади. Вроде бы и рядом, но и не со мной. Поймала себя на том, что хочется чуть податься назад, чтоб коснуться, словно бы и невзначай…
Солнце алым полукругом собиралось погрузиться в море. День промелькнул так незаметно, что хотелось просить каждую минуту — не уходи…
— Дом, в котором мы жили, был весь облеплен ласточкиными гнездами. Каждый год кто-нибудь из гнезда выпадал. Знаете, ласточки избавляются от слабых — их просто выталкивают… Сколько мы с сестрой рыдали над каждым птенцом — не передать… А однажды — мне только-только исполнилось пять — я подняла испуганного птенчика, поделилась с ним теплом, добавила силы в крылья… И приказала — лети! А вы? Как вы стали военным?
Он неожиданно поморщился.
— Военное училище в нашей семье — это традиция. Это не обсуждается. А чрезвычайные ситуации — куда ж без них в нашей стране… Надо же кому-то все разгребать. Простите…
— А чем бы вы хотели заниматься?
Он задумался, потом ответил:
— Наверное, тем же самым… Только иной раз хочется, чтобы это был мой выбор. Хотя бы иллюзия выбора.
— Надо отправляться домой, — проговорила я едва слышно.
— Вы замерзли? Я принесу вам плед.
И он действительно вернулся с огромным серым пледом.
— Позволите?
Я развернулась к нему спиной и сделала этот самый маленький шажок назад, о котором мечтала. Замерла, почувствовав его руки на своих плечах. Стала заворачиваться в плед, постаравшись коснуться его ладоней. Словно бы и невзначай.
— У вас руки совсем замерзли… — и его ладони накрыли мои. Глаза закрылись сами собой. И я замерла — только сердце бешено колотилось. Но унимать его почему-то не хотелось…
Крикнула какая-то неугомонная птица. Я вздрогнула.
— Мне все-таки пора, — прошептала я.
— Хотите, я сварю вам кофе?
Я хихикнула, вспоминая нашу беседу о приготовлении ужина.
— Вот зря вы так! Я готовить не умею. А кофе варить — вполне! — обиженно проговорили у меня над головой.
— Хорошо, — улыбнулась я. — Кофе — и по домам. Завтра на работу. А я еще и дежурю.
— А вы уснете? После кофе? Он крепкий.
— Целитель — это такой человек, который засыпает, как только тело приобретает устойчивое положение в пространстве.
— Тогда пойдемте в дом.
И Андрей Николаевич выпустил меня.
— Так вот откуда в доме появилась джезва, зерна кофе и кофемолка. — Я внимательно наблюдала, как он священнодействовал.
Он лишь улыбнулся:
— Не хотел вас оставлять, но дел было много. А без кофе я очень плохо соображаю.
— То покушение, — проговорила я. — Их поймали?
— Одного — нет. — Он как раз разливал кофе по небольшим белоснежным чашечкам костяного фарфора. — Но не сказать, чтобы мы плохо старались. Пойдемте к столу? Может, вам молока подать? Только я не уверен, что оно тут есть…
— Не беспокойтесь.
— Вам не нравится кофе? — спросил он через какое-то время.
— Я не знаю, нравится он мне или нет. Очень горячий. Я не могу такой пить.
Андрей Николаевич хотел, видимо, что-то спросить, но я поднялась с кресла — он немедленно тоже поднялся.
— Зачем вы это делаете? — спросила я.
— Что именно?
— Вскакиваете, когда я встаю.
— Не знаю…
Он удивленно посмотрел на меня.
— Это был один из лучших дней в моей жизни, — тихонько сказала я, когда мы прощались около моего дома.
— И в моей… тоже, — отозвался он и протянул мне руку. Я подала свою. Он галантно, как-то по-придворному склонился и поцеловал мою ладошку.
Столица. Почти год назад.
Конец января. Он
Настроение было ужасным — уже трое суток Андрей Николаевич был в командировке. В очередной раз убедился: как ни проверяй, все ли готово к зиме, — все равно она придет неожиданно. Как будто наместники никак не могут привыкнуть, что Поморье — северная страна. И ведь так искренне каждый раз удивляются и метелям, и заносам, и тому, что дома отапливать надо. И чем севернее губерния — тем искреннее удивление от капризов погоды. Может, чиновников надо целительницам показывать — а то все забывают, что зима придет… Что будет суровой — как и положено в данном регионе, если вспомнить простейший курс школьной географии. Что снег все равно выпадет. И что его необходимо будет убирать…
Так что трое суток он носился по региону — и пугал. Проверял. Гневался. Потом на заключительном совещании уже спокойно сообщил, что его императорское величество разрешил ему, своему доверенному лицу, оформлять конфискацию имущества в пользу казны.
— Так что, господа, если вы не изыщете средств, чтобы нормально пережить эту зиму, без очередных бедствий и чрезвычайных ситуаций, то их изыщу я лично.
Они как бы клялись, он как бы верил. Казалось бы — театральное действо. Однако действовало же! С тех пор, как он взял за практику методично объезжать и пугать, — количество экстренных мероприятий стремительно сократилось. Но только Небеса знают, как же ему все это надоело…
В столицу пришли снегопады. В этот раз какие-то особенно снежные…
Ирина задерживалась. Князь давно выдал ей амулет связи — чтобы они общались, когда он уезжал. Договаривались о встречах, о времени, когда она выходит с работы. Он всегда ждал ее на другой стороне улицы — подальше от любопытных глаз.
Земляне — по мнению галактического совета — существа слабые, живут где-то на окраине галактики, стремятся стать полноправными членами общества — глупость какая! А тут ещё и умудрились сделать что-то такое, что тёмные эльфы — самые безумные и безжалостные воины — объявили их должниками чести. И кажется, что ничто землянам помочь уже не может. Но шаг за шагом жители Земного союза доказывают, что они достойны. Сначала — зваться "достойными врагами". Потом — стать друзьями. А потом — как обычно не вовремя и ни к месту — приходит любовь.
Никогда не знаешь, что больше пригодится в жизни — высшее образование или умение печь блины. Никогда не знаешь, что больше пригодится твоему сыну. Английский или фехтование, которым он занялся из-за аварии. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье. И где потеряешь — тоже не знаешь. Меня зовут Вероника Лиззард. Фамилия вымышленная, признаюсь в этом честно, потому что врать в империи Тигвердов бесполезно. Особенно милорду Верду, Имперскому палачу и бастарду императора. Он сильный маг и чувствует ложь. И только однажды он ошибется и потеряет свое счастье.
Никогда не знаешь, к чему тебя приведет любовь к синим платьям и к журналистике. Никогда не знаешь, кого видишь перед собой. У злодеев тысячи лиц, и надо научиться видеть сердцем.Меня зовут Вероника. С фамилией, как и со статусом в империи Тигвердов, мне еще предстоит определиться, а пока… Пока кое с кем предстоит разобраться, да помогут нам Стихии! И может быть, тогда я наконец-то скажу Ричарду, что…А сейчас под угрозой не только наше чувство, но и само существование тысяч людей под небом Империи, которое перестало быть прекрасным и мирным.
Королевство зельеваров бурлит: принцу приказали выбрать невесту. А что? Не надо было любовными похождениями бесить папеньку! А так - его величество объявил отбор невест. И сто барышень устремились во дворец. Ну как - устремились... Хелен, например, и не собиралась. Хотя и герцогиня, и с принцем дружит. Еще с академии. И королева-мать ее звала. Но... быть невестой принца - дело хлопотное. Небезопасное, опять-таки. А она хочет заниматься зельеварением. Да и сестра младшая - чудит. Так что отказывалась от "высокой" чести как могла.
Жизнь за жизнь, сына — за сына… Что может быть справедливее? Но, соглашаясь помочь свергнутой правительнице, Вероника и подумать не могла, что она теперь станет не только беглянкой, жительницей другого мира. Экономкой в поместье… Но и любимой…
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
В далеких легендах, хранящихся на пыльных полках, есть сказание об озере, вода которого может возвратить утраченное. Путь к нему лежит через дорогу, полную трудностей и опасных существ: всемогущие Боги, всем знакомые русалки и оборотни, огнедышащие драконы и пожиратели света. Этой дорогой придется пройти Амалии, Маю и Леону, но по силам ли им это?
«Любовь здесь незаконна. Обычному человеку не знакомо это чувство. Любишь, значит маг. Маг — значит, преступник. Тебя ждут тюрьма, пытки в лабораториях и смерть. А ты, Олесь? Ты и твои друзья — вы маги? Что ж. Тогда старуха с косой дышит вам вслед. Беги. Пока охотники тебя не настигли, не схватили твое тощее тельце и не кинули в камеру, у тебя только один выход — бежать. Мне кажется, ты что-то говоришь, Олесь? Ты хочешь спасти мир, подарить безжалостным людям любовь? Не смеши. Она им ни к чему. Забудь о наивных мечтах: мир безнадежен, ты можешь спасти только себя.
Клон-солдаты — основа Великой Армии Республики. Вышколенные, обученные, прекрасно знающие, как себя вести по обе стороны от бластера. Только что делать, когда все эти знания бесполезны, а задача — всего лишь скрытно доставить двух девиц в Храм Джедаев? Доставить из мирного города. Вражеского города. И совершенно не ясно, на чьей стороне эти самые девицы.
Эта книга о дружбе и преданности, о переменах и предательстве, о смелости и надежде на светлое и чистое будущее.