Самая безмятежная - [3]

Его появление заставило ее задуматься о том, когда же, наконец, она встретит своего князя, полюбит его и родит ему детей. Даже если он окажется фермером или страховым агентом, для нее он будет князем. И у них родятся дети! Хорошо бы четверо. Софи вздохнула. Она страстно хотела ребенка. Желание становилось все сильнее, по мере того как биологические часы напоминали ей, что молодость уходит.

Она привыкла радоваться жизни в любой ситуации, но только семья могла сделать эту жизнь полной.

Чувство юмора и здравый смысл заставили ее спуститься на землю. Эта тихая провинция отнюдь не изобиловала холостыми князьями, фермерами или страховыми агентами, восседающими на белых конях. Особенно способными влюбиться в тридцатидвухлетнюю старую деву в старом жакете отвратительного ржавого оттенка.

Софи представила, как Розано наклоняется со своего белоснежного скакуна, подхватывает ее и сажает перед собой в седло. Проглотив смешок, она постаралась сосредоточиться на разговоре и сделала самое серьезное лицо, на которое только была способна.

— Пожалуйста, садитесь. Прошу извинить меня за Джейн, — говорил Фрэнк. — Она тут временно. Моя постоянная секретарша сейчас в декретном отпуске.

— Понятно. Наверное, вам приходится нелегко, — посочувствовала Софи. Опустившись на стул, она старательно прикрыла бедра слишком короткой юбкой. Князь и так уже пару раз покосился на ее ноги. К сожалению, она не поняла, доставил ли ему их вид удовольствие или нет.

Дверь распахнулась, и секретарша с размаху опустила поднос на стол перед Фрэнком, неуклюже задев локтем телефон, и с жеманной улыбкой протянула князю чашку. Но когда он холодно отказался от предложенного ему молока, а затем и сахара, она обиженно вышла из кабинета.

— Боюсь, я здесь бессилен! — обреченно вздохнул Фрэнк. На его шутливый возглас отчаяния Софи ответила веселым взглядом.

— Если в будущем вы снова окажетесь в подобной ситуации, я могла бы вам немного помочь, — предложила она. — Я всегда печатала для папы письма и вела бухгалтерские книги.

Фрэнк удивился.

— Я полагал, что вы работали в детском саду… до того, как ушли оттуда, чтобы ухаживать за отцом.

При воспоминании о счастливом времени лицо Софи просветлело.

— Да, и мне это очень нравилось, — призналась она. — Но в свободное время я помогала отцу. Честно говоря, я сейчас охотно взялась бы за любое дело, ведь, если не считать отдельных поручений в школе, после смерти отца я сижу совсем без работы. — Она слегка поморщилась. — Вы же знаете, Фрэнк, как обстоит здесь дело с трудоустройством. В городе все проще, но сейчас я не могу позволить себе переехать.

И она усмехнулась, вспомнив, чем окончилась ее последняя попытка подыскать себе занятие.

— Поделитесь с нами, мисс Чарлтон, — неожиданно попросил князь.

— Я отчаянно нуждаюсь в работе и поэтому на прошлой неделе решила попробовать устроиться мусорщиком, вернее, мусорщицей, — пожав плечами, ответила Софи.

Услышав эти слова, князь едва заметно поднял брови. Он был явно не из тех, кто демонстрирует свои чувства. Ее охватило озорное желание шокировать его или заставить хохотать, чтобы только расколоть эту маску невозмутимости. Фрэнк отличался большей непосредственностью.

— И что же? — спросил он, усмехаясь.

— Оглядев других претендентов, я решила, что у меня есть все шансы быть принятой, — отозвалась она, сохраняя безмятежный вид. — И тут входит парень с бритой головой, весь покрытый татуировкой, в куртке, которая трещала по всем швам от избытка мускулатуры. Настоящий Геракл! И я поняла, что все пропало.

Фрэнк рассмеялся, и ей показалось, что князь тоже улыбнулся, хотя она не глядела в его сторону. Непонятно, почему его присутствие волновало Софи. Какое он имеет к ней отношение?

— Я думаю, — сказал Фрэнк, — у вас скоро найдутся дела поинтереснее, чем убирать мусор.

Князь чуть заметно подался вперед. Софи позволила себе бросить быстрый взгляд в его сторону. По его слегка приподнятым плечам она заключила, что он волнуется, хотя на лице с гладкой оливковой кожей не отражалось никаких эмоций. Однако, будучи дочерью викария, Софи умела догадываться о состоянии человека по мельчайшим деталям.

И ей внезапно сделалось не по себе. Каким образом этот итальянский аристократ связан с загадочным звонком Фрэнка, пообещавшего, что сегодня она услышит нечто очень для себя интересное?

— Например… работа воспитательницей в детском саду? — с надеждой спросила она.

— Кое-что получше, — таинственно сказал Фрэнк.

Но Софи ни о чем так не мечтала, как только вернуться к любимой работе и снова быть окруженной детьми, любить их, нянчиться с ними.

Фрэнк многозначительно кашлянул, глаза его продолжали улыбаться. Она с неохотой отвлеклась от воспоминаний о счастливом прошлом, когда смыслом ее жизни была забота о малышах.

— Да, я слушаю вас. — Она спокойно сложила руки на коленях. — Пожалуйста, продолжайте.

Нотариус торопливо пролистал лежавшую перед ним папку бумаг.

— Итак… с чего же начать?

Софи почувствовала, как князь замер в напряженном ожидании, и снова осторожно покосилась на него. Профиль у него был волевой, энергичный и свидетельствовал о решительном, требовательном характере. Ей подумалось, что и к себе он чрезвычайно требователен. Линия волос его затылка была немыслимо ровной, воротничок сверкал белизной, а галстук размещался на груди до того симметрично, словно его приклеили, предварительно выровняв по линейке.