Самарянка. Современная монастырская история - [32]

– На какое место? – Ольга все еще не верила Марине.

– В тихоокеанскую гавань, где стоит на якорях тот самый корабль, на котором мой Вадимчик ловит разных там шпионов, диверсантов, лазутчиков и вытряхивает из них наркоту, валюту, золото, камушки. Кумекаешь? А Вадик парень хоть куда, кое-что к его ручонкам шаловливым прилипает. Такой орел может целый гарем содержать: и прокормит, и оденет, и на любовь не поскупится.

– А кем же ты в этом гареме будешь? Какой по счету? Ты об этом подумала?

– Плевать на все! Хоть будет что вспомнить. Я не такая наивная, какой, может быть, тебе кажусь. Своего тоже не упущу, будь спок. А с хорошим приданным всегда себе кобеля породистого смогу найти.

– Ну и ну! – еще больше изумилась Ольга. – Если ты кобелей ищешь, то сама кто будешь?

– Говорю, плевать на все! Молодость улетит, как птицы на юг. Мне уже под тридцать, а что имею в этой скотской жизни? Кровать прабабушкина, и та не моя. Вот эту бочку и телегу скрипучую, да коняку вонючую. Что еще? Ни пожрать вволю, ни поспать всласть. «Паки, паки…». А что дальше? Что еще кроме этого «паки»? Ни кола, ни двора, ни семьи, ни любви. Я в своей жизни ничего не видела, кроме вечно пьяного папаши, драк да матюков. Я от такой житухи поначалу в город убежала, в училище, а там свой «культпросвет». Так что с меня хватит. Может, сама судьба дает мне шанс хоть немного пожить по-человечески, так с какой стати его упускать?

– Тебе, Маринка, видать, и впрямь несладко в жизни пришлось, – в задумчивости ответила Ольга.

– А тебе сладко! – Марина схватила ее за руку. – А тебе здесь так сладко, что аж в одном месте слиплось!

– И мне несладко, – Ольга спокойно разжала и высвободила руку. – Только тут спокойно. Может, сама еще до конца не пойму всего, но мне тут хорошо и спокойно. А сладкой жизни я в свое время так наелась, что до сих пор тошнит, как вспомню.

– Врешь ты все! Врешь! – Марина снова схватила ее за руку. – У тебя просто дебет с кредитом в жизни не сошелся, вот ты и двинула в монашки, строишь из себя кающуюся Магдалину. Думаешь, не вижу, не понимаю? Рыльце-то в пушку! Куда ты еще сунешься со своим прошлым, кроме как не сюда, в эту глухомань? Где тебя ждут? Скажи! Чего молчишь?!

Ольга вдруг почувствовала в себе прилив ярости, ей захотелось наотмашь, что есть силы, ударить Марину. Но она вдруг неожиданно рассмеялась, глядя Марине прямо в глаза.

– Оказывается, это не я, а ты, Маринка, глупенькая, – сказала она уже без всякой злобы. – Было мне куда идти, и сейчас есть. Только я сама не хочу отсюда ни к кому и никуда идти, поверь. Долго тебе рассказывать, да ты все равно ничего не поймешь, потому что не жила моей жизнью.

Марина снова обняла Ольгу:

– Олечка, подруженька, прости, что я тебе наговорила. Ну не понимаю я тебя, хоть убей! А знаешь, – Марина перегородила Ольге дорогу и остановила ее, – давай рванем отсюда вместе, а? Давай? У моего Вадика друг есть, он тут с ним на офицерских курсах, Стасом зовут. Давай я тебя с ним познакомлю? Парень что надо! Он сегодня с Вадиком будет.

– Где это он будет? – настороженно переспросила Ольга.

– «Где, где», – передразнила ее Марина. – В Караганде! Не строй из себя глупую овечку. Я не только о себе думаю, вот и договорилась с Вадиком, чтобы он сегодня и Стаса с собой прихватил. Посидим на бережку, «поокаем». Бочка не уплывет, а монастырь подождет.

– Когда же ты так успела развернуться?

– А тогда и успела! Пока вы там со старухами тоску навевали, мы с Вадиком, как он говорит, в нейтральных водах встречались. Короче, тебя это не касается. А вот что действительно касается тебя, так это Стасик. И если не будешь строить из себя орлеанскую деву или идейную комсомолку, то считай, что тебе тоже обеспечено светлое будущее. Такого сокола отхватишь, что все ахнут! Любая позавидует. И заметь: он действительно не женат. Была, правда, в его жизни ошибка молодости, но то давно. А теперь он как тот буревестник, который гордо реет над волнами и – как там дальше? – «просит бури, как будто в буре есть покой». Я ему о тебе много рассказывала, и он очень даже не против познакомиться поближе. Материально он, между прочим, тоже обеспечен – не в пример нынешней городской рвани.

– А ты меня спросила, хочу я видеть этого героя? – Ольга опять почувствовала в себе нарастающий прилив ярости и гнева. – Ты меня спросила? Или тоже ведешь меня, как к породистому кобелю?

– Олечка, – застонала примирительно Марина, – ну будь умницей! Никто тебя никуда не ведет. Просто мне почему–то кажется, что ты не будешь иметь ничего против, чтобы провести немного времени в приятной компании двух настоящих гусаров. Никто тебя насиловать не будет.

– Еще этого не хватало, – буркнула Ольга, давая понять, что затея Марины ей совершенно не по душе. – Катись ты со своими гусарами куда знаешь, а я пойду назад. Пусть они тебе помогут набрать воды в бочку, а меня уволь.

– Нет, ты просто невыносима, – опять застонала Марина, – не злись ты на меня, мне и без того тошно. Не собираюсь я тебя сватать за Стаса. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Ты упряма, как бык!

И Марина, в который раз перегородив Ольге дорогу, стала трясти ее за плечи: