Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака - [49]

Все сказали, что так и надо поступить, и Мехран-везир тоже согласился.

После того отрядил Аргун своего человека по имени Гарн, чтобы тот поехал, взял с Фагфура такую клятву. Выехали везир с Гарном, а Мехран по дороге отправил к шаху гонца, предупредил его. Сами же они тем временем продвигались вперед, пока не доехали до царства Чин. Прямо с дороги явился Мехран-везир к шаху, и Гарн с ним. Поклонились они, сели. Стал Мехран рассказывать, что между ним и царевичем и Шогалем и другими произошло, о том, как решили девушку в крепость отослать, и о том, как отрядили богатыря Гарна, чтобы с шаха клятву взял и обещание, – словом, все рассказал. Потом Мехран-везир и шах дали клятву, на которой настаивал Аргун, а когда с клятвой покончили, Мехран сказал:

– Час поздний, вино пить мы уже не станем, – и приказал, чтобы Гарну отвели покои для отдыха.

Наутро Мехран-везир приказал, чтобы все к Фагфуру в присутствие собирались. Сам Мехран перед шахом встал и всех эмиров страны созвал. Послал везир человека, чтобы привели в тронный зал Гарн-пахлавана, и занялись они в этот день вино-питием. Шах Фагфур в присутствии Гарна сказал Мехран-везиру:

– А ты войско готовь, к Хоршид-шаху отправляй, и чтобы было все, что надобно: шатры и палатки, повозки и кибитки и поварни, приготовь большие барабаны и знамена, попоны и балдахины, украшенные самоцветами, и казну несметную – ведь войска без казны не бывает. А потом напиши.письмо моим военачальникам Шируйе и Самуру, моему родичу: «Знайте и ведайте, стало нам известно, что Хоршид-шах здоров и невредим и что дочь мою, которую я посылал Газаль-малеку, он дорогой перехватил. Ну, на то его право было, сам бог ее к нему доставил. И вот мы его тоже признали, значит, все, что он сделает и прикажет, мы сделали и приказали, и Хоршид-шах в царстве нашем – мой наместник, которого надлежит слушаться и повиноваться ему, почитая его за владыку, исполнять все его приказы, служить ему службу и быть его соратниками на поле брани, дабы Уничтожить врагов нашего государства, ведь Хоршид-шах взял это на себя и выступает вместе с Аргуном и отборным войском. И все должны склониться перед его повелениями».

Когда Мехран услышал от шаха такие речи, пришлось ему написать письмо. Был там один богатырь по имени Сам, назначили его ехать с тысячью воинов и всем этим несметным богатством.

Едва войско вместе с Гарном отбыло, подлый Мехран написал письмо Газаль-малеку и в нем перечислил все, что там произошло. И писал он: «Надо вам подготовиться к бою, так как войско Фагфура вас боится. Я же хитростью отослал девушку в крепость Шахак, уверив Хоршид-шаха, что после окончания войны ее отдадут ему, и шах это подтвердил и печатью скрепил. Для того же чтобы ты, царевич, мне доверял, отсылаю к тебе свою жену и детей». Он запечатал письмо и тайно, так, что никто не видал, отдал его Раванди, а тот помчался окольным путем к Газаль-малеку.

А Гарн-пахлаван своей дорогой едет, шахские вести везет. Прибыл он с письмом и со всем прочим, что шах послал, в ущелье Бограи. Доложил Хоршид-шаху, что шах дал клятву. Царевич взял привезенное письмо, прочел и обратился к Аргуну:

– Придется нам с тобой на войну собираться. Это дело теперь на нас переложили.

– Повинуюсь, – ответил Аргун.

Потом царевич позвал Лала-Салеха и сказал ему:

– Ступай к царской дочери и передай ей мои слова: «Отец твой вернулся на правый путь, поклялся, что отдаст мне тебя, а сейчас приказал мне воевать с Газаль-малеком. Придется мне выступать в поход, а тебя я на поле боя взять не могу, тем более что твой отец, хоть и отдает за меня, еще мне тебя не вручил. Ты должна поехать в крепость Шахак, пока я не вернусь с войны».

Лала-Салех пошел и сказал все это девушке. Она в ответ говорит:

– Пойди-ка к царевичу, позови его ко мне.

Явился Лала к царевичу, поклонился:

– Тебя Махпари зовет!

Царевич поднялся, пошел к девушке, а она плачет сидит. Обнял он ее и говорит:

– Радость ты моя ненаглядная, нельзя же мне тебя на поле брани везти! Да и с отцом твоим договорено было, что отошлю я тебя в крепость Шахак, это ведь твоего отца владение. Успокойся, скоро я за тобой приеду.

Девушка отвечает:

– О царевич, чья это крепость, мне вовсе безразлично. Пускай меня куда угодно сошлют, я все равно не испугаюсь, и никто не посмеет на меня с дурными помыслами глянуть. Да пусть плоть мою будут когтями рвать и мне в рот пихать, я лучше проглочу, чем позволю, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, надо мной власть взял! Не хотелось мне с тобой разлучаться… Но если такова твоя воля, так и быть, я поеду, хотя желания моего на то нет.

Так они поговорили, поднялись, обнялись и заплакали. Распростился Хоршид-шах с Махпари, вернулся к Аргуну и сказал:

– Нам нужен доверенный человек, чтобы поехал с Махпари в крепость.

– Гарн поедет, – ответил Аргун.

Собрались они, отправили девушку в путь, двинулась она с Гарном и Лала-Салехом к крепости. Стали подъезжать, дозорный заметил их и доложил Магугару:

– К крепости трое всадников приближаются.

Магугар выслал хаджиба посмотреть, что за люди. Спустился хаджиб из крепости, подошел к ним, увидел Гарна и узнал его. Поклонился он, а Гарн говорит: