Сальватор. Часть 1,2 - [24]

За разговором они подошли к той самой небольшой столовой, что была украшена в соответствии с античным образцом из Помпей.

Молодой человек предложил монаху стул и жестом приказал Ролану оставить гостя в покое: пес обнюхивал сутану аббата Доминика, словно тоже хотел определить, при каких обстоятельствах видел его раньше. Сальватор сел рядом с монахом. Ролан, отстраненный хозяином от участия в беседе, забился под стол.

— Слушаю вас, святой отец! — промолвил Сальватор.

Монах положил бледную тонкую руку на руку Сальватора. Его знобило.

— Человек, к которому я испытываю глубокую привязанность, — начал аббат Доминик, — всего несколько дней назад прибыл в Париж и вчера на моих глазах был арестован на улице Сент-Оноре рядом с церковью Успения, а я не посмел прийти ему на помощь, потому что был в сутане.

Сальватор кивнул.

— Я видел, святой отец, — сказал он, — и должен прибавить, что, к его чести, защищался он как лев.

Аббат при воспоминании о недавнем происшествии содрогнулся.

— Да, — подтвердил он, — и я боюсь, что при всей законности такого поведения самозащиту вменят ему в вину.

— Так вы, стало быть, знакомы с этим господином? — пристально взглянув на монаха, продолжал Сальватор.

— Как я вам уже сказал, я к нему нежно привязан.

— А в чем его обвиняют? — спросил Сальватор.

— Это-то мне и неизвестно; именно это я и хотел выяснить, а потому и пришел к вам за услугой: помогите мне разузнать, за что его арестовали.

— И это все, чем я могу быть вам полезен, святой отец?

— Да. Я помню, как вы приезжали в Ба-Мёдон в сопровождении господина, который, как мне показалось, занимает важную должность в полиции. Вчера я снова видел вас в его обществе. Я подумал, что через него вы, вероятно, сможете узнать, в чем повинен мой… мой друг.

— Как зовут вашего друга, святой отец?

— Дюбрёй.

— Чем он занимается?

— В прошлом он военный, а в настоящее время живет, если не ошибаюсь, на свое состояние.

— Откуда он приехал?

— Издалека… Из какой-то азиатской страны…

— Он, стало быть, путешественник?

— Да, — печально покачал головой аббат. — Все мы странники.

— Я надену редингот и буду к вашим услугам, святой отец. Мне бы не хотелось заставлять вас ждать. Судя по вашему печальному виду, вы очень обеспокоены.

— Да, очень, — подтвердил монах.

Сальватор, остававшийся до тех пор в блузе, перешел в соседнюю комнату и спустя минуту появился уже в рединготе.

— Ну вот, я в вашем распоряжении, святой отец! — сказал он.

Аббат торопливо поднялся, и оба вышли из дому.

Ролан поднял голову и провожал их умным взглядом до тех пор, пока не захлопнулась дверь. Но видя, что, по всей вероятности, он не нужен, раз его не зовут с собой, он снова опустил морду на лапы и глубоко вздохнул.

В воротах Доминик остановился.

— Куда мы идем? — спросил он.

— В префектуру полиции.

— Позвольте мне взять фиакр, — попросил монах. — Моя сутана бросается в глаза; возможно, я причиню своему другу вред, если кто-то узнает, что я о нем беспокоюсь: мне кажется, это совершенно необходимая мера предосторожности.

— Я и сам хотел предложить вам это, — ответил Сальватор.

Молодые люди подозвали фиакр и сели. В конце моста Сен-Мишель Сальватор вышел.

— Я буду вас ждать на углу набережной и площади Сен-Жермен-л’Осеруа, — сказал монах.

Сальватор кивнул в ответ. Фиакр поехал дальше по Бочарной улице; Сальватор спустился по набережной Орфевр.

Господина Жакаля не было в префектуре. События, происшедшие накануне, привели Париж в волнение. Власти опасались или, выражаясь точнее, надеялись на беспорядки. Все полицейские во главе с г-ном Жакалем находились в городе, и дежурный не знал, когда начальник полиции вернется.

Ждать было бесполезно; разумнее было отправиться на поиски его.

Сальватор — то ли потому, что хорошо изучил г-на Жакаля, то ли потому, что у него самого было отличное чутье, — уже знал, где искать начальника полиции.

Он спустился по набережной, свернул направо и пошел по Новому мосту.

Не прошел он и десятка шагов, как услышал, что из мимо проезжающего экипажа кто-то стучит по стеклу, желая, по-видимому, привлечь его внимание. Он остановился.

Экипаж тоже остановился.

Распахнулась дверца.

— Садитесь! — сказали из кареты.

Сальватор хотел было извиниться и объяснить, что спешит на поиски приятеля, как вдруг узнал в человеке, пригласившего его, самого генерала Лафайета.

Не медля ни секунды, Сальватор сел рядом с ним.

Карета снова тронулась в путь, но очень медленно.

— Вы господин Сальватор, не так ли? — спросил генерал.

— Да. Я дважды имел честь встретиться с вами по поручению верховной венты.

— Совершенно верно! Я узнал вас и потому остановил. Вы возглавляете ложу, не правда ли?

— Да, генерал.

— Сколько у вас человек?

— Не могу назвать точную цифру, генерал, однако должен сказать, что немало.

— Двести? Триста?

— Генерал, — улыбнулся Сальватор. — Когда я вам понадоблюсь, обещаю вам три тысячи бойцов.

Генерал недоверчиво взглянул на Сальватора.

Сальватор говорил уверенно; глядя ему в лицо, невозможно было усомниться в его словах.

— Чем больше в вашем подчинении людей, тем более необходимо узнать вам новость.

— Какую?

— Венское дело провалилось.

— Я так и думал, — проговорил Сальватор. — Вот почему я приказал вчера своим людям ни во что не вмешиваться.