Сальто назад - [33]

— А что мы можем предложить, чего у них нет? Ты сегодня какой-то странный, товарищ Живков, — Джуров никак не мог понять замысла старого друга и поэтому всё больше раздражался. — Может ты месторождение урана в Родопах обнаружил? Нет? Странно…

— Зря злишься, друже. Есть у нас, что предложить. У нас же на территории никогда их солдат не было. А рядом НАТО, да не одна база. Только в Греции семь штук. А в Турции? Вот! Смекаешь?

— Предлагаешь, американцам продаться?

— Не-е-е, Добри, не тупи. Русским очень, я даже сказал бы очень-очень, нужен на южном фланге противовес для баз в Ларисе и в Чорлу. Как минимум. А как максимум им нужен противовес и для турецкого Инджирлика с ядерным оружием, между прочим, — Живков сделал паузу и посмотрел в упор на приятеля. — Так тебе понятно?

— То есть ты хочешь предложить русским построить у нас пару баз?

— Слава тебе господи! Дошло наконец-то. Это же и арендная плата, и рабочие места для гражданского персонала базы, и преференции по экономическому сотрудничеству.

— Ты, Янко хитрый, но глупый! Они же с помощью этих баз тут быстро свои порядки наведут, как увидят, что мы куда-то не туда рулим.

— Есть и против таково развития событий лекарство. Надо одну базу сдать русским, а другую американцам, вот и будет равновесие. Также посоветовать сделать и румынам. В Констанце американцы с радостью базу ВМФ построят, и от Трансильвании ни за что не откажутся. Представь только какая это заноза в южном подбрюшьи Советского блока? Хорошо бы и Тито привлечь, но я думаю, он не согласится. Он же спит и видит себя главой Движения Неприсоединения.

— Только надо переговоры вести в тайне и от тех, и от других. Тогда может и получиться. Мы и тех и других в заложники возьмём. — Глаза старого генерала задорно заблестели. — Ловко ты придумал Янко. Предлагаю русским предложить участок в Ахтополе. Там до Стамбула километров сто всего и бухта хорошая есть, и площадка под ВПП ровная имеется.

— Я тоже про Ахтопол сразу подумал. Хотя как вариант можно рассмотреть и Митино под Благоевградом. Там можно вполне военно-воздушную базу построить, как раз до Лариссы не далеко.

— А американцам?

— Им у нас может быть интересно место только для морской базы. Вот Румыния — точно лакомый кусочек. Впрочем, я уже об этом говорил. С Чаушеску на эту тему надо будет посоветоваться. Ему сейчас дополнительный источник валюты нужен. Слышал новость? Он решил полностью от внешнего долга избавиться. Ну, не дурак ли?

— У меня получше идея есть. Я освежил вчера память. Перечитал кое-какие протоколы по «Пророку». Нашёл крайне интересное упоминание системы оздоровления. В России живёт некий врач, который будет лечить рак, ДЦП и кучу других неизлечимых болячек. Сейчас он пока на стадии подготовки и работает простым врачом где-то на Волге. Даже фамилию запомнил — некий Плешаков. Вот нам бы его! С нашей поддержкой он бы развернулся на всю катушку. Представляешь, как страна может озолотиться, используя такого специалиста? Особенно, если привлечь его к обучению и передаче опыта. Сделать у нас дорогую онкологическую клинику для богатых.

Мужчины, продолжая беседовать, вернулись в каминный зал. Теперь надо было утрясти детали переговоров.

22 февраля. Лейк-Плесид. Олимпийский стадион «Херб Брукс Арена».

— Я устал слушать, какая у Советов сильная команда! — Почти кричал в раздевалке американской сборной главный тренер Терри Брукс. — Их время прошло! Они уже старые, как дерьмо мамонта! Сделайте их, мальчики! Идите! И принесите победу для Америки!

Парни слушали его без особенного воодушевления. После укола эритро-чего-то-там[49] кровь только начинала вскипать. Всё-таки пятнадцать лет побед Советской сборной действовала угнетающе. Вся стена в раздевалке была оклеена телеграммами болельщиков с пожеланием победы. Проходя мимо, каждый из игроков слегка касался перчаткой этих бумажек «на удачу».

— Ю… Эс… Эй! Ю… Эс… Эй! Ю… Эс… Эй! — дружно надрывалась «Херб Брукс Арена». Повсюду реяли звёздно-полосатые полотнища. Электронные звуки гимна НХЛ бились под потолком. Атмосфера карнавала царит, как ни на одном другом матче.

Американцы как цветные горошины рассыпались по своей половине поля. Русские красные величественные и спокойны, как спортивные машины, рассекают на своей. В движениях американцев чувствуется некоторая нервозность.

Ворота занимают Джим Крейг и лучший вратарь мира Владислав Третьяк. Его появление на поле трибуны встречают аплодисментами. Борис Михайлов и Майк Эруционе сходятся на линии вбрасывания. Шайба в игре! Её захватывает Михайлов, сразу передавая Касатонову. Игра началась…

…Идет первая минута третьего тайма. В воротах Советской команды новый вратарь. После двух пропущенных Третьяком плюх Тихонов в полном угаре сменил его на Владимира Мышкина. Тот совсем не рад такому повороту, но второй период выстоял, не пропустив ни одной шайбы. «Красные» ведут в счёте 3: 2. Броски по воротам Крэйга идут постоянно, но тот справляется.

На шестой минуте Каллэхен сравнивает счёт. После вбрасывания резким броском у ворот звездно-полосатых оказывается Харламов. Он выкатывает один на один к Крэйгу. Трибуны замирают в ожидании верного гола, но Джимми на месте. Удар! Шайба попадает в щиток и летит снова к русскому нападающему. Ещё удар! И снова Крэйг отбивает. Шайба у Харламова, он пасует Касатонову. Тот лбьёт со всей силы! Крэйг встаёт на пути шайбы, как скала. За десять минут до конца матча Майк Эруционе внезапно прорывается к воротам Мышкина, обходит Старикова, бьёт наудачу по воротам… И что это? Шайба находит просвет под перчаткой Мышкина и влетает в ворота.