Сальто назад - [10]

— Да, да, мне Вежинов рассказывал. Какие-то американские шпионы, похищение, стрельба, мне в башку пулю засадили, я чуть копыта не откинул…

— Тебе всё хаханьки… А тут, ужас-ужас-ужас. Казалось бы спокойная курортная социалистическая страна. Ещё тут политические новости произошли. В мае наши дали афганским лётчикам самолёты и те врезали по Пакистану.

— Ого! Наверное, весь мир нас обозвал убийцами и фашистами?

— Так оно и случилось. Но не это главное в нашем случае. Дело в том, что болгары тоже осудили бомбёжку и вышли из Варшавского договора. И мне пришлось упрашивать лично начальника Новосибирского КГБ, чтобы в ОВИРе дали мне выездную визу.

— Ничего себе! Вот «братушки» учудили… А я, получается, тут с женой чем-то непонятным занимался. А она сейчас где?

— Я же сказала, Леночка тут от тебя две недели не отходила, но ей надо было в университет возвращаться, восстанавливаться. Она домой вернулась. Приедешь обязательно поблагодаришь. Хорошая она девочка, но вот зачем только в эту чёртову Болгарию с тобой согласилась ехать… — голос мамы предательски дрогнул. — Пришлось мне на её место ехать. Мне как матери сам бог велел. Уволилась из училища. Морозова[11] была, конечно, очень недовольна, но удалось её уломать. Даже пообещала принять обратно. Спасибо ей. Вдруг и в самом деле возьмёт…

Постепенно мамин голос начинает звучать как-то глухо и болезненно. Ещё через мгновение мозг взрывается приступом боли. Я непроизвольно стискиваю зубы и зажмуриваюсь.

— Мам, позови врача, пусть обезболивающего вколет, что-то так резко голова разболелась…

Так понемногу я узнал некоторые подробности своей жизни за последние четыре года. Конечно, мама не могла знать всё. Мы всегда прячем большую часть событий нашей жизни от родителей. Зачем им лишнее беспокойство?

Как только я стал в состоянии уверенно поддерживать разговор, не прерывая его на обезболивание, со мной решил поговорить смешной дядька. Высокий, с пузиком, нависающим над ремнём, с лохматыми седыми патлами… Типичный сумасшедший профессор. Это и был тот самый Лозанов.

— Борис, я понимаю, мне уже сказали, что ты не помнишь события последнего года, — заехал он издалека. — А что ты можешь сказать о видениях, что возникали в твоём мозгу во время комы?

— Товарищ Лозанов, для меня это загадка, — я пожимаю плечами. — У меня очень странные ощущения. Я прекрасно помню конец лета 1975 года. Хуже помню события осень того года, а с зимы, как отрезало. Как будто бы там закрыл глаза, а очнулся уже в палате.

— Точно, так мне Вежинов и рассказывал, — профессор явно расстроен. — Значит, просто провал?

— Это нельзя назвать провалом, скорее прочерк. Закрыл глаза — открыл глаза. В моей памяти отрезок в четыре года вообще не существует.

— Неврологи говорят, что это характерно для комы, — у Лозанова опускаются плечи и густые брови складываются печальным домиком. — Хочешь, я расскажу тебе, чем мы с тобой занимались почти год?

— Даже очень, — мне и в самом деле интересно.

— Дело в том, что, по твоим словам, у тебя как раз в сентябре 1975 года открылись сновидческие способности. С помощью сновидений ты научился предвидеть будущее. При этом совсем не так, как делают известные медиумы вроде Ванги, Хьюма[12] или Мессинга. Ты рассказывал, что видишь во сне газеты, книги, новостные программы из будущего, читаешь в них о конкретных событиях, людях и геолокациях. Всё очень конкретно, никакой мистики, никаких иносказаний и символов. Ошибся ты только один раз, не угадал с вторжением СССР в Афганистан. Срок пока ещё не подошёл, но сейчас такой страны уже нет.

— Как нет?! — от неожиданности я даже чуть не вскакиваю на кровати. — Куда он мог деться?

— Так после того, как ваши разбомбили Пакистан, тот перестал помогать повстанцам и афганцы договорились разделить страну на северную часть населённую таджиками и узбеками и южную пуштунскую. Последнюю так и назвали Исламская Республика Пуштунистан.

— Интересно дело повернулось. Ещё одна страна раскололась. — Я на мгновение задумываюсь. — Увы, товарищ Лозанов, ничего не помню. Там, насколько я помню, брат короля сверг брата, устроил республику и сам себя президентом назначил. Даже с коммунистами местными дружил.

— Я как-то не сильно политикой интересуюсь, — с удивлением поднял на меня глаза Лозанов. — Только после бомбёжки почитал чуть-чуть. Афганцам это не понравилась власть коммунистов, там разгорелась партизанская война. Пакистан начал помогать повстанцам. Его ваши наказали. Победить басмачей не получилось, пришлось страну разделять. А ты предсказывал, что 25 декабря этого года должен состояться ввод войск СССР на территорию Афганистана.

— Это же не возможно! — Я искренне удивлён и озадачен. — Такие предсказания противоречат закону причин и следствий.

— Да! Я согласен. Но когда твоё предсказание о пожаре в гостинице «Россия» сбылось с точностью до минуты, сам товарищ Живков очень тобой заинтересовался. Иванов, которого ты спас, решил пригласить в Болгарию ветеранов-лётчиков, это они пришли в торгпредство и сообщили о пожаре. Они на тебя указали. Живков с тобой встретился, а после разговора, тебя в Болгарию пригласил.