Сальто мортале - [49]

24 марта. Борис подводит итоги

Постепенно закончилась зима, а с ней и третья четверть. К 8 марта выпустили красочную газету с поздравлениями и смешными фотоколлажами. Получилось несерьёзно, но трогательно.

Под псевдонимом «Богдан Бобров» я написал статью про «Машину времени». Сознательно старался сделать её как можно более злой. Даже название «говорящее», – «По какому времени играет машина?». Правда, избегал обвинений в антисоветизме, упирая в основном на общечеловеческие проблемы. Мизантропия, аполитичность, цинизм, пропаганда пессимизма и аморальности, всё это я густо приправил цитатами из текстов Макаревича. Отправил в «Советскую Культуру», но к моему удивлению её напечатали в «КП» и не под моим псевдонимом, а под странным сочетанием «Ник. Петров». При этом из «Культуры» никакой реакции не было. Как будто и не писал ничего. Так как одновременно я написал еще и хвалебную статью в «Комсомолку», то между газетами получился диспут. По хорошему, Макар должен бы мне гонорар за рекламу заплатить, я же вывел из подполья его творчество на пару лет раньше.

5 марта закончился XXVI съезд КПСС. Сразу же в школе началась компания по материалам этого мероприятия. При определенном навыке можно вычленить из всего потока маловразумительной риторики пару десятков слов, с помощью которым легко противостоять наездам блюстителей идеологической чистоты. Особенно актуальным для нас должна быть фраза – «морально-политическая закалка подрастающего поколения».

В марте я предупредил председателя о том, что буду увольняться потому, что пора к экзаменам готовиться. Кроме экзаменов мне надо писать статьи для формирования «портфолио» и редактировать школьную газету. Последнее собрание любителей современной музыки прошло с использованием моей подборки 7 марта, когда мы собрались дома у Лариски Тропниковой, чтобы последний раз перед экзаменами гульнуть, как следует. К счастью, в этот раз обошлось без эксцессов. Водку, конечно, принесли, куда без этого в нашем классе, но немного всего пару пузырей. Мешали её с напитком «Буратино», получалось хоть и приторно, зато употребить можно больше. Те, кто не хотел, могли вообще не пить, развлекаясь, чистым как слеза лимонадом.

* * *

7 марта. 10А после заседания клуба любителей музыки

Вечерний мартовский морозец сковал появившиеся за день лужицы в настоящий каток. В одиннадцатом часу шумная толпа вывалилась из подъезда во двор. Половина тут же оказалась в коленно-локтевой позиции. Однако никому это настроение не испортило. Устоявшие пробовали помочь павшим, но валились рядом с ними. Это веселило компанию ещё больше.

– Предлагаю домой ползти! – прокричал Олег.

– В колонну по одному на четвереньках, шагом – марш! – Это уже Мосягин присоединился к компании, стоя на четырёх костях.

– Ура! Вперёд! К победе эффективности и качества! – завопила Ирка Рудинская и вскочила на Витьку верхом. Тот не ожидал, такого поворота и завалился в сугроб. Вадик подкрался сзади, к еще стоявшим девочкам, и столкнул их в общую кучу.

– Вадим! – Завопила Калашникова, – вот, зачем так делать?

Она хотела сказать что-то ещё, но её тут же повалили в копошащийся клубок.

Наконец, все смогли подняться и, уцепившись друг за друга, двинуться провожать девчонок. В такую погоду нельзя позволить им добираться до дома в одиночку, поэтому провожаем всех по очереди.

– Жаль, что Борька ушёл раньше, – сокрушался Олег, – какой отличный материал для газеты мог бы получиться! Просто блек! Тут тебе и юмор, до упаду, и интрига, и драма с комедией.

– Ты возьми и сам напиши, или во! идея, нах! – нарисуй в виде нескольких картинок, как помнишь, в «Мурзилке» печатали истории про веселых человечков. – Подает идею Сеновалов. – Раскадровка, как для фильма. Про пьянку, нах, можно пропустить, а вот танцы на льду будут как раз в тему. Фотки тоже были бы, – зашибись, но сейчас всё равно темно, так что лучше карандаша ничего не придумаешь.

– Не-е-е, Вадик, это же надо кучу времени потратить, а где у нас сейчас свободное время? Мне вот ещё месяц на подготовительные ездить, хорошо, что русский с литературой отпали. Остались только рисунок и черчение.

– Олег, а ты… это… в ар-хер-тер-ту-турный собрался? – это встревает, заплетающимся языком Ирочка Рудинская, висевшая на руках Вадима и Олега.

– Ага, в тертурный… Ира, спи дальше, не встревай в мужские разговоры. Скоро уже будешь дома.

– Кому это Ира помешала? – обижается Рудинская. Она перебрала в этот раз, поэтому реакция у неё слегка заторможена. – Ир-ра всегда всем не мешает, а помогает! Вот. А вы дураки!

– Ира, проехали, вот уже твой дом. Тебя до подъезда или до кроватки довести?

– До кроватки конечно, а кто из вас будет помогать Ире раздеваться? – Рудинскую явно несёт не туда.

– Нафиг, нафиг, мы твою мамашу знаем, она за такие раздевания нам бошки быстро открутит. Мы тебя в подъезд впихнем, а дальше ты уже сама по лестнице ползи.

– Фу, какие вы не воспитанные, противные дураки, и ни разу не рыцари, вот!

Изобразив движением плеч верх презрения, Ирка скрывается за дверями подъезда. Остальная компания продолжает проводы.

– Народ, а представляете, осенью, мы не будет так весело праздновать, – вдруг печально замечает Калашникова.