Салон "Желание" - [8]

— Не сдавайся, Лар. Будет у тебя пацаненок, вылитый Олежка

— И сразу в фуражке, — насмешничала Ларка, в своего ментовского мужа глубоко влюбленная.

— Ладно, пора к семье, — Саша поставила в раковину чашки. — . Мать с Зинулей платье шьют. Из моего костюма для показательных выступлений. Помнишь, голубой, усыпанный стразами? Зинка блеснуть собирается. Скоро у них в саду елка. Грандиозный концерт закатывают. А мне даже пойти не в чем — только дочку позорить.

— Так, — Ларка решительно поднялась, огладив на мощных бедрах кожаную юбку. — Идем. Пока Олежки нет, в шкафу пороемся, подберем тебе туалет.

— Не стоит, Лар. У меня настроение квелое. Шуша я теперь — вот кто.

— Шуша она, видите ли! — взвилась Ларка. — Чего я здесь лекцию читала, горло рвала? Пора тебе, госпожа Беляева, расстаться с совковыми комплексами, с благотворительным служением в больницах и библиотеках. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Вскоре Саша сидела за своим прилавочком на бойком базаре. Торговую точку устроила Ларка, поставляя товар из собственного магазина. А потом произошло то, что произошло — не заладилась торговля, затрат оказалось больше, чем прибыли. И как противно каркали все вокруг насчет моря разливанного какого–то новогоднего счастья! Накаркали — явился Буртаев. И что же? Хуже не придумаешь. Застал ее в самый неприглядный момент рабочей биографии. Да еще чувырлой. Да еще сжалился и визитку сунул как добрый Дедушка Мороз.

Кухня Беляевых — то же по картинке. Картинке давно ушедшей эпохи глобального дефицита. Шкафы в голубой цветочек, оклеенные до половины клетчатой, давно вытершейся клеенкой стены, гремучий холодильник ЗИЛ с округлыми боками и синий абажур.

На столе — опять таки Ларкин гостинец — тарталетки с салатами — аппетитные, яркие. И сама она — королевна расписная: свежий рыжий окрас стриженных волос, малахитовые сережки и кулон в цвет блузке и шарф — закачаешься! Аппетит, опять же, неплохой и тон поучительный.

— Тебя, красивая моя, на тракторе в новую реальность вытаскивать надо, — постановила Ларка после безрадостного подведения итогов Сашиной предпраздничной торговли. — Пока ты у меня на нулях, Беляева. И как тебя угораздило столько товару попортить? Надо было с покупателя за испорченное брать. А как же? У меня не отвертятся.

— Не могу… Сколько я тебе должна?

— Говорю — по нулям. На Андерсена вот тебе премия. За храбрость. — Лара выложила из крокодиловой сумочки пятисотрублевую бумажку. — Хватит? Без отдачи.

— Лар, ты замечательная. Но денег я не возьму. Сама должна научиться выкручиваться… А знаешь, что сегодня было? Ужас…Стою я вся в соплях и полной непрухе. А тут мужик холеный такой подходит… Смотрю — Буртаев!

— Е-мое… — Ларка застыла с открытым ртом и так выслушала

Сашин подробный рассказ об этой невероятной встрече.

— Вот, по щедрости своей отвалил, — Саша достала оставленную Игорем визитку. Ларка ее изучила.

— Финансовый директор! Величина. Зря насмешничаешь, девушка. Ну гад он. И что теперь — от помощи отказываться? После Америки связи знаешь какие. Не мне чета. Не понимаю, почему не воспользоваться деловым предложением? Он ведь перед тобой весь в долгах, за всю жизнь не расплатится.

— Именно поэтому. Мне от него подачек не надо. А… — Саша покрутила кончик косы, совсем как в школе в процессе решения трудной задачи. — А если предложение не деловое?

— То есть? — подняла Ларка тонко выписанные брови. — Интим? Так еще же лучше, балда! Только вначале всю душу ему наизнанку выверни, а потом, как размякнет, своего не упускай.

— А вдруг…

— Да ну… — отшатнулась Ларка, подозрительно взглянув на визитную карточку Буртаева. — Вообще–то про него не подумаешь… Но сейчас это вполне даже возможно. Поставят на конвейер… «Дезидерио» какой–то. С итальянцами…

— Дура! У тебя все бордели на уме. У нас же любовь была! Настоящая!..

— Раз уж ты так уверена — раздумывать нечего. Бегом беги, девушка, да смотри, не опоздывай!

…В совершенно ином направлении сложилось обсуждение ситуации с матерью. Зинаида Константиновна завелась, твердила, что Буртаев типичный «новый русский», без совести и с атрофированной нравственность. Такой может втянуть в самую идиотскую историю.

— Уже втянул, мама, — Саша усадила в кресло дочкину куклу. — И. между прочим, я ему за это благодарна.

Мать зарыдала, причитая что–то о разбитой судьбе дочери, о справедливости, которая все же когда–нибудь восторжествует. Восторжествует! Именно в этот момент, Шура решила, что предложение Буртаева примет, по указанному на визитке адресу явится в понедельник, с утра пораньше. Причем, выглядеть постарается сразу на оба варианта — на рабочий и на личный.

…. И вот она оказалась у особнячка с кариатидами и вошла в мягко отворившуюся зеркальную дверь. Белый пуловер, светлые джинсы, коса ниже пояса и никакого макияжа. Косметика фирмы «Керри» лежала в сумке на всякий пожарный случай. Шикарная, полутемная гостиная, сверкающая из мягко освещенных глубин зеркалами, хрустальными подвесками, благоухала фиалками. Саша заметила огромную, полную цветов, мраморную ладью, стоящую в центре кофейного столика. Вернее, в центре опалового круга, покоящегося на бронзовых крыльях двух могучих орлов. Фиалки под новый год, принесенные орлами — эта картинка произвела на не приятное впечатление.