Саломи - [17]

Но страшная усталость вдруг охватила учителя.

Священник посмотрел на бледное лицо Тотрадза и подумал: «А ведь мы не договаривались с ним об определенной сумме. Почему я ему плачу?»

Отец Михаил открыл кошелек, положил туда три рубля и те девять рублей, которые оставил на столе крестьянин, поднял полу рясы, положил кошелек в карман бешмета, оправил рясу и сказал:

— Хорошо, пусть будет так. Не грех, если ты хоть раз в жизни пожертвуешь три рубля в пользу церкви.

Отец Михаил посмотрел на дьякона, дьякон ничего не ответил, но кивнул головой: да, дескать, так будет лучше.

«БЕДА»

Надзиратель реального училища Батырбек был от природы человеком общительным и компанейским. А так как на свете всегда найдутся бедняки, у которых нет крыши над головой, то у него постоянно кто-нибудь жил. Но прокормить всех своих постояльцев Батырбек не мог. Он сам получал слишком маленькое жалованье: всего шестьдесят рублей в месяц. Но что поделаешь! Чем богаты, тем и рады!

Сейчас у Батырбека никого не было, и он скучал.

В это воскресное утро Батырбек проснулся поздно. Сегодня он совершенно свободен. На службу идти не надо. Куда спешить?

Он неторопливо встал. Умылся. Надел рубашку. Пристегнул накрахмаленный воротничок и начал завязывать галстук.

Вдруг! Тук… тук… тук…

В дверь постучали.

— Кто там? Войдите!

Перед Батырбеком стоял невысокий, лет тридцати человек с черными усами. В одной руке он держал чемодан, в другой — туго перетянутые ремешком постельные принадлежности.

Гость окинул комнату своими черными выразительными глазами. Молча поставил чемодан в угол и положил на него постель:

— Ну вот. Теперь можно и поздороваться. Доброе утро, Батырбек!

— Здравствуй, Коста! Живи богато! Откуда идешь?

— Прямо из того места, откуда ушел.

— А все-таки?

— Тебе же известно, где я жил до сих пор.

— Известно. А почему ты ушел оттуда?

— Почему! Неужели ты не знаешь?

Гость присел на искалеченный венский стул, у которого было всего лишь три ноги. Что сталось с четвертой ножкой, Батырбек и сам не знал. Скажем кстати, что и другие два стула, стоявшие в этой комнате, были не менее престарелыми инвалидами. У одного продавилось сиденье, у другого отвалилась спинка.

Отсутствующую ножку стула гость заменил собственными двумя ногами. Он крепко уперся в пол и таким образом удерживал равновесие.

— Ты спрашиваешь, почему я ушел? Потому что устал от своих хозяев! — сказал гость. — Пристали: «Дай денег, дай денег». А деньги — как раз то, чего у меня нет. В последнее время я совсем обезденежел.

— Значит, все дело в хозяевах?

— Да! То ли я им надоел, то ли они мне опостылели — в общем, не сошлись, как говорится, характерами. Они требуют, чтобы я платил за квартиру, а мне платить нечем. Эх, завари-ка лучше чай, Батырбек, да покрепче. И хорошо, если у тебя найдется немного хлеба. Со вчерашнего дня ничего не ел.

Батырбек умел быстро и ловко повязывать галстук. Но сейчас он был взволнован и никак не мог сладить с ним. Руки не слушались своего хозяина.

Да и как не волноваться! У него в гостях Коста! Знаменитый Коста Хетагуров — поэт и художник! Он будет читать стихи, писать картины… Теперь Батырбеку есть с кем поговорить, с кем отвести душу. Конец его одиночеству.

Он завязал галстук и сказал:

— Хорошо, что пришел! Вот тебе комната. Живи в ней сколько хочешь. А я сейчас заварю чай.

На столе напевал свою веселую песенку небольшой самовар. Пар подымался колечками к потолку и синеватыми струйками расплывался по комнате. Батырбек придвинул стакан к самовару и только что собрался повернуть кран, как в дверь постучали.

— Войдите! — сказал Коста.

Дверь медленно отворилась, и в комнату вошел черноволосый, чисто выбритый, с тонкими усиками человек. На вид ему было лет двадцать семь. В одной руке он держал корзину, в другой — связку с постельными принадлежностями. Новый гость поставил вещи посредине комнаты, снял шапку и, вынув из кармана носовой платок, вытер лицо.

— Фу! Устал! Извините за непрошеное вторжение! — сказал он. — Доброе утро, друзья! С Курской слободки и без вещей сюда нелегко идти, а я с вещами. Извозчик сорок копеек запросил. У меня же в кармане четвертак. Я вам не помешал? Ты, Коста, в гости или по делу сюда пришел?

— По такому же делу, по какому и ты с Курской слободки топал, — ответил Коста.

Он знал этого человека и дружил с ним. Его брат — редактор областной газеты — получает большое жалованье… Богач! Почему же вид у пришельца такой несчастный?

— Что у тебя случилось, друг? — участливо спросил Хетагуров. — Почему ты тащился сюда с Курской слободки пешком, да еще с вещами?

— Я поссорился с братом, — объяснил гость. — Он стал невыносим! Занимает высокое положение. Богат. Ни с кем и ни с чем не хочет считаться. Разругались мы… и вот… я ушел… Выгнал он меня!

— Не горюй, друг, — утешал его Коста. — Живи с нами. Теперь мы товарищи по несчастью. Голодать втроем легче, чем одному!

Но злополучного изгнанника не легко было утешить.

— Дармоедом меня назвал! — продолжал он. — Но и я наговорил ему дерзостей… Сказал ему, чего он стоит. Долго он не забудет мои слова! Ну а ты, Коста, как живешь? Каким ветром занесло тебя сюда? Я полагал, что нас будет только двое: Батырбек да я. Думал, проживем как-нибудь… А теперь…