Салка Валка - [7]

Лоза вечно чистая, вечно живая,

Я только побег твой, сращенный с тобой,

В дни счастья и мук раскрываешь объятья

Ты мне, Иисусе, возлюбленный.

Лоза вечно чистая, вечно живая,

Даешь ты мне силы и соки свои,

В тебе, Иисусе, я мир обретаю,

В тебе открываю источник любви.

Лоза вечно чистая, вечно живая,

Мое упованье, опора моя,

Коль огненный зной мне чело обжигает,

Прохладою ты осеняешь меня.

— А теперь будем петь все вместе, — сказал капитан, красный, возбужденный, сияющий. Было что-то залихватское и разухабистое в его голосе и взгляде, сопровождавшем приглашение. Его слова с успехом могли бы означать: «Выпьем-ка этого сладкого хмельного вина, напьемся вволю, а завтра будь что будет».

Все запели. Песнь подхватили даже маловеры и не угодные богу безбожники, и они воспарили ввысь, зачарованные ее словами и мелодией, исполняемой в унисон солистами и инструментами.

Лозу я чистейшую славлю,

Тебя, Иисусе святой,

Вовеки тебя не оставлю,

Всем сердцем я сросся с тобой.

Непримечательная женщина попала на этот ничем не примечательный берег, словно щепка, гонимая волной неизвестно откуда и куда, и, конечно, подобно многим в этом нелегком мире, где бог на плечи каждого возложил тяжкое бремя, ей приходилось туго; что и говорить, на ее совести лежало немало прегрешений, и не очень-то приятно было вспоминать о них. Женщина без роду и племени, а такие всегда обременены грехами, — она всюду таскала за собой убедительное доказательство злосчастной любви, познанной на задворках общества. Так может ли быть для нее что-нибудь прекраснее сознания, что прошлое — прах, а впереди свет? Что может быть сладостнее радостей престола, искупленного священной кровью Иисусовой? Чем сильнее ощущаешь свою незначительность (она и вправду была незначительна) в огромной, враждебной вселенной, тем желаннее становится для тебя спаситель. И если многие находят спасение по воле господа бога, почему бы ей не пойти по их пути? Он единственно вечная, чистая и праведная виноградная лоза, и сегодня вечером ей предлагают стать побегом этой лозы, брать от нее соки и жизненные силы. После поисков пристанища на этом неизвестном берегу она чуть было не поддалась сомнению, но тут явился Он, открыл свои объятья и изгнал с ее чела все сомнения. Они исчезли, как исчезает комариный рой от свежего дуновения восточного ветра. И случилось так, что мать Салки Валки забыла весь мир в сладостных объятиях Христа. В полузабытьи она потянулась вперед, чтобы впервые в жизни склонить душу и тело перед своим спасителем. Девочка осталась на месте. Она открыла рот, зажмурила глаза, завертела головой. К месту моленья потянулись другие души из Армии спасения и, преклонив колена, стали рядом с Сигурлиной. Они присоединились к ее слезам и причитаниям. А хористы в это время распевали во всю мочь победную песню.

Радость, о радость, мы песню победы поем,

Мы Иисусу смиренно хвалу воздаем,

Ибо он кровью своей и любовью нас спас,

В царство небесное путь проторил Он для нас.

Дай припасть к тебе, господь,

Дай твой крест обнять хоть раз,

Дай припасть к тебе, господь,

К ранам, принятым за нас.

Когда дошли до этого места, Салка Валка увидела, что в зале произошли заметные перемещения. Черномазый парень, пытавшийся опрокинуть скамью, вдруг очутился между двумя девушками и обеих обнимал за талию. Больше всего девочку удивляло то, что, как ей показалось, девушкам это нравилось. В другом углу комнаты какой-то мужчина на виду у всех целовал девушку в шею, она же делала вид, что ничего не замечает, и продолжала петь. Так отвратительно вести себя в церкви! Этого Салка Валка даже представить себе не могла.

Когда священное единение душ со спасителем достигло апогея, темные силы не выдержали. Враг, обычно прячущий зависть глубоко в тайниках души, вдруг дал выход своим подлым чувствам, и они забушевали самым неожиданным образом. В комнату полетела гнилая солома, мусор, рыбьи хвосты и чешуя, снег и водоросли. Весь этот грязный поток хлынул из полуоткрытого окна и входной двери, которую на минуту приоткрыл сторож, жаждущий присоединиться к молитве и пению. Это грубое вторжение напугало участников богослужения. Пение оборвалось, один за другим замолкли инструменты. Капитан и еще несколько мужчин вскочили на ноги и бросились к двери. Они обежали вокруг дома и вернулись, не выяснив истинной причины этого необычного явления. У Салки Валки сильно забилось сердце, она была уверена, что это бог послал парням и девушкам наказание за непристойное поведение. Капитану же было ясно как божий день, что в этом деле замешан сам сатана и правосудие не восторжествует до тех пор, пока Христос не разрушит врата преисподней.

Глава 3

Бедная, никому не известная сестра внезапно и неожиданно уверовала в Иисуса, и, как уже повелось в этих местах, после этого не могло быть и речи о том, чтобы Армия отказала ей и ее ребенку в приюте хотя бы на эту ночь. Итак, Сигурлину вместе с дочкой поместили в комнате одной из служанок. На следующее утро, расплачиваясь за ночлег, она спросила, не нужна ли здесь в доме старательная прислуга. Но где там! Все места оказались давным-давно заняты, и не было никакой возможности принять лишнего человека. Женщине посоветовали обратиться к купцу, учителю или доктору. Кроме того, ей сказали, что если она найдет себе жилье, то устроиться к Йохану Богесену чистить рыбу не так уж трудно. Сезон ведь только начинается.