Салка Валка - [45]

— Уезжаешь? Куда?

Он произнес прекрасные солнечные слова, так долго волновавшие ее детские мечты, обещавшие осуществление всех надежд — когда-то давным-давно, еще до того, как время обогатило ее печальным опытом; когда она и мать еще не были «двумя женщинами», а имеете мечтали о путешествии и о достижении желанной цели.

— На Юг!

Когда он произнес эти два слова, ей показалось, что все ее старые мечты встали перед ней, как мираж, и опустились в море; так однажды Красное море поглотило египтян. Над фьордом пронеслась дождевая тучка. Ее подхватил ветер, закружил, и Салка почувствовала у себя на лице первые капли дождя.

— Ты думаешь, меня это интересует? — спросила девочка с притворным безразличием. Жизнь очень рано научает наше сердце притворяться, чтобы оградить его от ударов судьбы.

— Я знаю, я поступил плохо с тобой, очень плохо, — начал мальчик, с трудом произнося слова. — Но человека окружает много злых духов…

Девочка не отвечала. Она вдруг сконфузилась, ей стало обидно и неприятно, что ей всего лишь тринадцать лет. Она внушила себе, будто зла на него, но сейчас обнаружила, что только испугалась, испугалась так сильно, что ей хотелось бежать куда глаза глядят и спрятаться. Они подошли к берегу. Грозовая туча висела прямо над ними. Град полосовал воздух и бил воду, как целое полчище белых иголок. Мальчик поднял воротник куртки. Он был еще не так богат, чтобы носить непромокаемый плащ.

— Я знаю здесь на берегу одно место под скалой, — наконец сказала девочка, — там можно спрятаться. Пошли, я там иногда сижу.

Они побежали, она впереди. Забравшись в укрытие под скалой, они некоторое время молча наблюдали, как град барабанит по прибрежной гальке; постепенно он становился мягче, превратился сначала в снежные хлопья и наконец в дождь.

— Салка, — начал мальчик. — Злые духи хотят подчинить меня своей воле, иногда они являются ко мне ночью, становятся у изголовья, начинают гримасничать и смеяться мне в лицо. Они внушают мне разные мысли. Они хотят заставить меня делать такие ужасные вещи, что я даже сказать тебе не могу. Иногда эти духи принимают образ страшных женщин… Никому на свете я не решусь рассказать, как они выглядят или что они делают.

— Чепуха, — заявила девочка, не глядя на него. — Все это выдумки вроде тех, что ты мне рассказывал о женщине, которая исчезла за голубыми горами. Эту историю о твоей матери ты выдумал. Ты сочинил, что она уехала в какую-то красивую страну. Она ушла навсегда. Она умерла, как умирают другие люди. Теперь мне все понятно. Это когда я была маленькая, я верила всякой чепухе, что ты мне говорил.

Девочка сама себе удивлялась, как это она сидит с ним наедине и высказывает все, что думает. Но никому, кроме бога, не было известно, как билось сейчас ее сердце. У мальчика, как у фанатика, вера которого подвергается нападкам, — в глазах появился подозрительный блеск, он потерял контроль над своим голосом.

— Сальвор, любой может сказать: это ложь, что ты существуешь. Быть может, то, что ты существуешь, выдумка, но все же я сижу здесь и говорю с тобой, выдумка это или нет. Мне совершенно безразлично, сумеет ли Херборг убедить тебя и других в том, что я лгу. Мне лучше других известно, с кем я разговариваю ночью, во сне, и днем. Я знаю тех, кто хочет погубить меня. Я знаю, кто спасет меня и вырвет из их лап.

— Неужто ты думаешь, меня может интересовать все, что тебе кажется и чудится? — сказала девочка. — Ну, мне пора, я замерзла. Счастливого пути! Прощай!

Она поднялась и вышла из укрытия, собираясь бежать домой.

Мальчик вскочил на ноги и преградил ей путь.

— Нехорошо, Салка, так относиться ко мне, я пришел к тебе как друг. Я не сказал и половины того, что собирался. Подожди немного. Я знаю, я неправильно поступал, что носил коньяк Аугусте, но поверь — больше ничего не было. Она смеялась и издевалась надо мной и даже назвала меня молокососом. Я думал, она хорошая девушка, но видишь, какая она оказалась. Женщина-дух предупредила меня, чтобы я остерегался Аугусты. Этот же дух сказал мне, чтобы я пришел к тебе и попросил у тебя прощенья.

— Женщина-дух? О чем ты говоришь? Ничего не понимаю!

— Она предсказала все, что должно со мной случиться. Она предсказывала, что приедет мой отец и увезет меня на Юг, и многое, многое другое. Она охраняет меня.

— Так я и поверила всей твоей болтовне о духах и привидениях! Черта с два! Ты сам сказал мне, кто я такая, и я не забуду этого до самой смерти.

— Салка, как ты можешь сердиться, когда к тебе приходят по-хорошему? Тебе всего тринадцать лет, а мне пятнадцать. Мы еще дети. Не уходи. Не смотри так на меня. Салка, ты же знаешь, я пришел проститься с тобой. Может быть, мы никогда больше не увидимся. Я уезжаю на Юг, папа хочет, чтобы я поступил там учиться. Я стану студентом и буду разъезжать по свету и, наверное, никогда не вернусь в Исландию. Я хотел бы подарить тебе одну вещицу, потому что ты такая необычная, так не похожа на других. Еще когда мы были совсем маленькими, Салка, я всегда видел только тебя, я не замечал других детей, ты была такая независимая. Помнишь, как весело нам иногда было, как мы баловались и смеялись по вечерам?