Салават-батыр - [22]

— А вот владельцы заводов, напротив, на башкирцев жалуются, — возразил Лепехин. — Говорят, что они-де работе препятствуют, портят и ломают машины да к тому же дым какой-то пускают, отравляя воздух, и тем самым подрывая здоровье работного люда.

Молчавший до сих пор Рычков не выдержал и решил вставить свое слово:

— Мне об этом тоже известно, Иван Иваныч. Рабочие Верхне-Авзянского завода несколько раз к губернатору с жалобами обращались, будто бы башкирцы их каким-то дымом отравляют.

— Эти жалобы кто-нибудь проверял?

— Проверяли, но пока что ни одна из них не подтвердилась.

— Вот ведь как! — возмутился Юлай. — А все равно слухи распускают.

Лепехин, видя как переменилось настроение у хозяина, поспешил перевести разговор на другую тему.

— А что, — спросил он, — башкирцы только скотоводством промышляют?

«Этот урыс только о своих беспокоится. Какой нам от него прок?» — с обидой подумал Юлай, но, вспомнив о законах гостеприимства, решил поддержать кунака, ответив на его вопрос:

— Не только. Каждая семья еще и хлеб выращивает — ровно столько, сколько ей требуется. Особенно у нас любят овес и ячмень.

— А как насчет озимых?

— Для озимых наша земля не годится. А вот степные башкорты рожь да пшеницу помногу сеют.

— Сабантуи каждый год проводите?

— Конечно.

— А в какое время?

— В степях — после сева, а в горной и лесной местности — на несколько дней раньше.

— Если до следующей весны не уеду, обязательно побываю на Сабантуе, — пообещал, воодушевляясь, Лепехин.

— Ну раз уж вам так хочется на нашем Хабантуе побывать, мы вам сможем кое-что показать.

— В самом деле? — обрадовался, как мальчишка, молодой академик, позабыв про свой сан… — Еще бы не хотеть. Грех отказываться от такого предложения!

Юлай, уже не в силах на него сердиться, улыбнулся.

— Чего не сделаешь ради гостя! Как у нас говорят, чего желает кунак — того хочет Тэнгре. Сделаем! — сказал Юлай и послал за Салаватом.

Тот явился сразу.

— Зачем звал, атай? — спросил он.

— Тут такое дело, улым. Гости мечтают на Хабантуе побывать. Мы могли бы им показать, как он проходит. Вот я и решил устроить небольшой праздник. Как ты думаешь, осилим?

— Дней пять на подготовку дашь, атай?

— Ну что ж. Гости, как я понял, не так скоро в обратный путь собираются. Времени, я думаю, нам хватит. Так что начинайте.

Салават тут же созвал своих товарищей-однолеток. Посовещавшись, они с жаром принялись за работу. И к концу второго дня все было готово.

* * *

Уже на рассвете третьего дня мелюзга, малай-шалай, сновала верхом на великолепных скакунах по всей территории яйляу взад и вперед, надрываясь от истошных криков.

— Идите на бэйгэ! Все — на бэйгэ!

— Несите подарки для победителей!

— Не осрамимся перед большими гостями!..

Люди толпами повалили к месту, где должно было состояться торжество в честь приезжих. Дождавшись, когда народ соберется, Салават отдал приказ начинать.

Узнав, что среди присутствующих есть представители родов тамъян, катай и кыпсак, Юлай удивился.

— Они-то как прознали, что у нас сегодня праздник?

— А что в том плохого, что они здесь? — спросил Рычков.

— Да нет, как раз наоборот, очень даже хорошо, — ответил Юлай. — Только знать бы, получили ли они разрешение своего начальства.

— Неужто для того, чтобы участвовать в таких игрищах, чье-то разрешение требуется?

— Это не мы придумали. Так Белый царь с губернатором повелели, — объяснил Юлай. — После подавления бунтов Карахакала и Батырши… Нет нашему народу теперь никакого доверия. Без разрешения старшины люди не могут ни йыйыны[38] собирать, ни сородичей навестить, которые в соседних аулах проживают.

— А что, такое и в самом деле может случиться? Я имею в виду новые выступления башкирцев.

— Ничего не могу сказать, — ответил Юлай, отводя глаза в сторону.

— Вы-то сами не побоялись почему-то состязания проводить…

— Еще бы! В своей волости я пока что хозяин, — с достоинством произнес Юлай и, немного подумав, добавил: — И потом. Я не думаю, что их превосходительство губернатор был бы против. Ведь мы все это ради вас затеяли, ради уважаемых ученых.

— Ну да, конечно, — быстро согласился с ним Рычков. — Мы вам так за это благодарны!

Лепехин в их беседе участия не принимал. Академик с увлечением наблюдал за происходящим. Его занимали не столько сами лошадиные бега, сколько зрители, с неподдельным восторгом и азартом следившие за их ходом. Громкими возгласами они подгоняли как побеждающих, так и отстающих. «Сколько же эмоций, какой выплеск энергии!» — отмечал про себя ученый. — «А какие лица! В них столько радушия и света».

Он не мог не обратить внимания на то, что все мужчины пришли на праздник в опрятных светлых одеждах. Те, что побогаче, надели поверх нарядные стеганые камзолы. И никого, кто был бы без головного убора. На одних — войлочные колпаки, на других — богато украшенные тюбетейки-каляпуши да кэпэсы.

Еще наряднее приоделись женщины. Их яркие костюмы были расцвечены кораллами и украшены монистами из множества серебряных монеток. На всех — разноцветные украшения. Такая красота, что глаз не отвести. Будто цветы на лужайке. У молодых женщин, снох да невестушек, в ушах — сережки, а волосы заплетены в две длинные косы с подвесками-сулпы на концах.