Салават-батыр - [20]
Другие женщины занимались приготовлением ойоткана-катыка из снятого коровьего молока. Они кипятили в огромном казане эркет[36], затем складывали полученную массу в полотняные мешочки и, подвесив их на некоторое время на железные крюки, давали жидкости стечь. Потом свежий курут разделывался на части, которым придавалась округлая форма. Вслед за этим шарики выкладывались на размещавшиеся возле летней кухни ылаши и оставлялись там для просушки.
Раскрывая секреты этого древнего и жизненно важного промысла, Мюния постоянно внушала невесткам, что нельзя лениться и что курута на зиму необходимо заготавливать как можно больше, так как это очень сытный продукт, который ко всему прочему не портится.
— Кислым курутом хорошо мясную хурпу приправлять. И для желудка полезно, и силы дает против всякой хвори, — напоминала она.
Не сидели без дела и сыновья. Вместе с работниками они замачивали у озера луб. В их обязанности входило также участвовать в заготовке сена как для ездовых лошадей, так и для коров, овец и коз. Кроме того, они помогали ухаживать за посевами…
Время подобно быстротечной реке — уплывает незаметно. Опять сменяет только что наступившую было осень долгая снежная и морозная зима, а за ней приходит в свой черед весна, сулящая всем скорую летнюю благодать. И вновь большая семья Юлая Азналина, дождавшись живительной поры яйляу, устремляется вместе с другими односельчанами на приволье.
Каждый вечер, с наступлением сумерек, у костра, разожженного напротив большой юрты, собирается семья Юлая вместе с ближайшими родственниками и другими членами их рода. Быть главной на таких посиделках чаще всего выпадало большой затейнице Азнабикэ, в запасе у которой всегда имелось что рассказать. Она знала наизусть и очень выразительно передавала кубаир «Заятуляк и Хыухылыу», киссы «Бузъегет», «Юсуф и Зюлейха».
Ее слушали, затаив дыхание. Многие даже, переживая, плакали. Вместе с остальными роняла слезы, то и дело шмыгая носом, и впечатлительная Зюлейха. Готовая вот-вот разрыдаться, она прижалась однажды к Салавату и, всхлипнув, тихо проговорила:
— Как мне жалко Караяс! Она не пережила гибели любимого…
— Не принимай все так близко к сердцу, милая, — стал нежно утешать жену Салават. — Что поделаешь, такое ведь не только в легендах, но и в жизни частенько случается. Если из-за каждой такой истории плакать, слез не хватит. Учись не бояться испытаний и терпеть. Я знаю, зачем нам эсэй все это рассказывает: чтобы мы пример брали.
— Знаю. Я все это запомню и, как кэйнэм, буду рассказывать своим детям, Алла бойорха.
— Вот и ладно… Только не плачь. Считай, что это просто сказка, — с улыбкой произнес Салават и увел Зюлейху в безлюдное место на берег реки. Поверхность воды в свете полной луны приковывала взоры.
— До чего ж красиво! Глаз не оторвать! — не могла скрыть своего восхищения Зюлейха.
— Да, жить на свете и уметь наслаждаться жизнью — это уже само по себе счастье, — восторженно произнес Салават и привлек жену к себе, обвив рукой ее талию.
Зюлейха, вспыхнув, прикоснулась губами к уху своего юного мужа и страстно прошептала:
Оживление возле главной юрты должно было означать, что люди начинают прощаться.
— Что, уже пора? — очнулась Зюлейха. — Нас, верно, уже ищут.
Обнявшись, молодые медленно побрели восвояси.
Приближаясь к юрте, они вдруг, к удивлению своему обнаружили, что собравшиеся вокруг жаркого костра родственники вовсе и не думали расходиться. Отстранив жену, Салават подскочил к отцу с вопросом:
— А кто тут давеча шумел?
— Сеу, потише, улым, не мешай матери рассказывать, — прошептал тот и тут же добавил: — Гонец был, из Ырымбура… Мы тут с ним малость потолковали.
— А зачем он приезжал? — насторожился Салават. — Тебя, что, к губернатору требуют?
— Да нет. Гонца Рычков прислал. Велел сказать, что из Питербура один важный ученый пожаловал. Собирается-де, изучать наше житье-бытье и всякие башкирские обычаи. Разрешения моего испрашивают, чтобы приехать.
— Ну и как? Разрешил?
— А почему бы и нет? Какой нам от этого убыток, улым? Даже наоборот. Пообщаемся с учеными людьми. Может, и мы у них чему-нибудь научимся, — сказал Юлай и махнул рукой. — Айда, пускай приезжают, раз хотят. Хоть узнают, как мы тут живем. Встретятся с нашими людьми, порасспрашивают о том, о сем. А там — кто их знает — может и напишут что про нас.
X
Приезд молодого академика Лепехина, совершавшего путешествие из Петербурга через Новгород, Москву, Владимир и Поволжье, оказался для Рычкова несколько неожиданным. Несмотря на это, он встретил Ивана Ивановича как подобает. Польза от встречи двух ученых получилась взаимной. Они много беседовали, а темы возникали сами собой.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
В книгу члена Российского союза писателей, военного пенсионера Валерия Старовойтова вошли три рассказа и одна повесть, и это не случайно. Слова русского адмирала С.О. Макарова «Помни войну» на мемориальной плите родного Тихоокеанского ВВМУ для томского автора, капитана второго ранга в отставке, не просто слова, а назидание потомкам, которые он оставляет на страницах этой книги. Повесть «Восставшие в аду» посвящена самому крупному восстанию против советской власти на территории Западно-Сибирского края (август-сентябрь 1931 года), на малой родине писателя, в Бакчарском районе Томской области.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.