Саламандры - [58]
Иагон нагнулся к нему:
— Это была ошибка, брат. Только и всего.
— Я не делаю ошибок, — прошипел Фугис, сжимая кулаки. — Мой разум слишком смятен. Я больше не гожусь для дела, — признался он.
— Ты должен исполнять свой долг, — принялся убеждать его Иагон. — Ты нужен роте, брат-апотекарий… как и брат-сержант Тсу'ган, — прибавил он.
После секундной паузы Фугис поднял на Иагона взгляд — до него дошло, на что тот намекает. Если он закроет глаза на мазохистское пристрастие Тсу'гана, Иагон промолчит о явной непригодности апотекария. Фугис оказался пойман в моральную паутину собственного изобретения, но которую развесил для него Иагон.
Гнев исказил черты его лица.
— Ты ублюдок! — рявкнул он.
— Я предпочитаю: прагматик, — мягко возразил Иагон. — Мы не можем потерять сразу двух офицеров.
Он протянул руку, но Фугис на нее даже не глянул.
— Сколькие еще умрут, если тебя не будет рядом, чтобы помочь, брат? — спросил Иагон. Он перевел взгляд на свою по-прежнему протянутую руку. — Это чтобы скрепить наш уговор.
— Какой уговор? — фыркнул Фугис, поднимаясь на ноги.
— Не будь наивным, — предостерег Иагон. — Ты понимаешь, о чем я говорю. Пожми мою руку, и я буду знать, что у меня есть твое слово.
Фугис заколебался. Времени на раздумья не было. Корабль разрывало на части.
— Твои братья зависят от тебя, апотекарий, — вкрадчиво проговорил Иагон. — Разве спасение жизней не смысл твоей жизни? Спроси себя, Фугис: ты на самом деле можешь отказаться от него?
Фугис нахмурился.
Он понимал, что еще пожалеет об этой сделке, но что ему оставалось? Промолчать о проступке Тсу'гана и тем скомпрометировать свои моральные принципы, свое чувство нравственной крепости или рассказать все и отказаться от своего места в роте? Он не мог позволить своим братьям пойти в бой без апотекария. Сколько в результате погибнет напрасно? Ненавидя себя, он пожал руку Иагона.
«Почему у меня такое ощущение, что я только что заключил сделку с Хорусом?..»
Дак'ир с Локом разделились у ближайшего от мостика перекрестка. Оба сержанта переговорили со своими отделениями по внутренней связи в шлемах. Саламандры спешно рассредоточивались по пострадавшим палубам, вытаскивая тех, кто оказался в ловушке, подавляя панику и расчищая пути к спасению. «Гнев Вулкана» был хорошо оборудован многочисленными подъемниками и межпалубными переходами, поэтому, несмотря на огромные размеры ударного крейсера, Саламандры быстро добирались до аварийных участков.
На пятнадцатой палубе перед Дак'иром предстала картина полного разрушения. Он пробирался по мрачным коридорам, освещаемым отблесками пожаров и полным криками раненых и умирающих. Искореженный металл и рухнувшие потолочные стойки делали продвижение медленным и опасным. Рваные куски настила сыпались в темноту нижних уровней, в непроницаемые темные провалы. Дак'ир пытался разглядеть в инфракрасном спектре хоть что-то внизу и старался не думать о том, сколько изуродованных тел может там лежать.
Сквозь газообразную завесу паров охладителя из разорванной трубы Дак'ир увидел брата Емека, присевшего возле безжизненной фигуры раненого члена экипажа. Повсюду хлестали струи жидкого азота, замораживая все, к чему прикасались. Смяв трубу в стороне от пробоины и отрезав тем самым подачу азота, Дак'ир почти перекрыл утечку. Когда он добрался до Емека, тот уже закрывал глаза покойного.
— Мертв… — В голосе Емека проскользнула грусть. — Но еще есть те, кто жив. Дальше по коридору, — прибавил он.
Еще один выживший был привязан к его спине. Ноги человека, видимо, раздавленные упавшими обломками, представляли собой кровавое месиво. Отчаянно цепляясь за Емека, тот скулил от боли, как дитя.
— Ба'кен впереди, — сообщил Саламандр и поднялся на ноги.
Дак'ир кивнул и двинулся дальше, Емек отправился в другую сторону. Путь освещали искрящие пульты, высвечивая измученных людей с ввалившимися глазами, тех, кто еще был способен бежать с поврежденных палуб. Через шлем Дак'ира непрерывно поступали сообщения из машинариума и от брата Аргоса. Перекрывали все новые и новые зоны: целые секции корабля рассыпались под зловещим сиянием солнечной бури.
Ручеек из тех, кто искал спасение, превратился в поток. Освещение стало вспыхивать еще реже, пока не отключилось совсем, и даже пламя пожаров не могло развеять темноту. Дак'ир на ходу торопливо подгонял людей, веля им держаться краев коридора и ступать осторожнее. Он не знал, слышали ли они его. Сейчас их целиком поглотила паника. Нечто похожее вспыхнуло и в сознании Дак'ира, когда он осознал, что пятнадцать минут вышли. Оглушительно заверещали сирены, возвещая, что палуба перекрывается.
Погружаясь во все усиливающийся кошмар, Дак'ир побежал. Обостренный слух засек далекие звуки опускающихся переборок, отделяющих поврежденные части корабля. Он старался не думать о людях, которые могли остаться там, колотя в двери без надежды на спасение.
Свернув за следующий угол и проталкиваясь сквозь поток людей, Дак'ир увидел массивную бронированную фигуру Ба'кена. Тот вклинился между опускающейся переборочной дверью и палубой. Дверь давила на него с потолка, стараясь перекрыть отсек. Толпы служителей торопливо протискивались мимо Ба'кена, он поторапливал их короткими командами. Но даже такому могучему Саламандру, как Ба'кен, нечего было надеяться перебороть мощь ударного крейсера. Ноги космодесантника начали подгибаться, руки — дрожать от напряжения.
Это легендарная эпоха. Галактика объята пламенем. Великий замысел Императора относительно человечества разрушен. Его любимый сын Хорус отвернулся от света отца и принял Хаос.Его армии, могучие и грозные космические десантники, втянуты в жестокую гражданскую войну. Некогда эти совершенные воители сражались плечом к плечу как братья, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь же они разделились.Некоторые из них хранят верность Императору, другие же примкнули к Воителю.Среди них возвышаются командующие многотысячных Легионов — примархи.
С момента таинственного появления Сынов Императора на свет и до ожесточенных битв, вспыхнувших после того, как половина легендарных примархов восстала против отца, эти несравненные воины и творцы исторических свершений входили в число самых славных поборников человечества. В данной антологии собраны истории о величайших или мрачнейших поступках восьми из них: от Ангела Сангвиния, в одиночку влачившего бремя самых жестоких деяний своего легиона, и Вулкана, невероятно человечного по меркам своих братьев, до угрюмого Пертурабо, в котором изобретатель и зодчий сочетались с кровожадным полководцем, и Хоруса, затмившего свое ярчайшее сияние тьмой, что разрослась в глубинах его души.
Это легендарная эпоха. Галактика объята пламенем. Великий замысел Императора относительно человечества разрушен. Его любимый сын Хорус отвернулся от света отца и принял Хаос.Его армии, могучие и грозные космические десантники, втянуты в жестокую гражданскую войну. Некогда эти совершенные воители сражались плечом к плечу как братья, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь же они разделились.Некоторые из них хранят верность Императору, другие же примкнули к Магистру Войны.Среди них возвышаются командующие многотысячных Легионов — примархи.
Имперский Культ проповедует, что человечество — венец творения, и его предназначение — очистить галактику от прочих разумных форм жизни, и заявляет, что она принадлежит ему по праву. Человеческая раса стоит сразу за Императором — совершенным человеком и высшей формой жизни. Это учение не результат простой нетерпимости — это вопрос выживания расы. Почти все формы разумной жизни, которые встречались человечеству в бескрайнем космосе, оказались столь враждебными, вредными, пагубными, двуличными или просто злыми, что нельзя позволить им продолжать свое существование.И хотя вера позволяет человеку выстоять перед лицом нечестивой мерзости, она не может сделать его тело неуязвимым для атак ксеноса или подлой и смертоносной микробной жизни, которую он разносит.
Это легендарная эпоха. Галактика объята пламенем. Великий замысел Императора относительно человечества разрушен. Его любимый сын Хорус отвернулся от света отца и принял Хаос.Его армии, могучие и грозные космические десантники, втянуты в жестокую гражданскую войну. Некогда эти совершенные воители сражались плечом к плечу как братья, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь же они разделились.Некоторые из них хранят верность Императору, другие же примкнули к Воителю.Среди них возвышаются командующие многотысячных Легионов — примархи.
В истории Империума Человечества Крестовый поход на миры Саббат был одним из тех конфликтов, результатом которых могли быть лишь 2 исхода: победа или уничтожение.Втянутые в затяжную войну по отвоевыванию территории Империума, войска Крестового похода вынуждены противостоять бесчисленным ордам Архиврага. Целые миры полыхают в неугасающем пламени войны. И всё же, несмотря на весь кошмар бесконечных сражений, армии Бога-Императора стоически противостоят силам Хаоса.Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.https://vk.com/bookforge Следите за новинками!https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.
Разве сожалеет о своей скорой смерти зверь, что замерзает в снегу? Разве печалится о конце своей жизни дерево, чей ствол гнет к земле ураган? Разве древние горы, изъеденные ветром, вздыхают о былом неприступном величии своих склонов? Нет, грустит о прошлом только человек. Безразлично к чужим страданиям и радостям бесконечное море. Не прольет оно слез о исчезнувших в пучине островах, не будет вспоминать сгинувших во времени своих обитателей. Нет, помнит прошлое только человек. Только человек хранит бесполезную память о том, чего нет.
Приключения Стража Стефа в мире магического постапокалипсиса (меча, магии и рельсотрона) продолжаются. Граничник отправляется к Аральскому морю, чтобы уничтожить возродившегося древнего бога. Компанию ему составляют верный наставитель Оли (цифровая копия личности умершего воина), а также маг, нехристь и очень себе на уме человек по имени Гринь. А потом, разумеется, все пошло немного не так…
Еще один кроссовер и снова по Мартину и «Игре Престолов». А также еще по доброй дюжине авторов, чьих персонажей я бессовестно позаимствовал для создания данного эпика. Все началось, когда на поле боя, где Дейнерис Таргариен разгромила армию Ланнистеров, явился странный гость из иного мира.
Потерпев неудачу в Ли Хенге, неугомонный маг Ву с вечно недовольным приятелем Танцором оказываются в гнезде пиратов, небольшом городе Малазе. Разумеется, Ву немедленно решает захватить власть хотя бы здесь. Подходящими помощниками им кажутся несколько синекожих напанов, бежавших от охватившей их родной остров междоусобицы. Однако планы быстро начинают расстраиваться - Ву, взявший себе звучный псевдоним Келланвед, слишком увлечен странствиями по магическим закоулкам Королевства Тени, а в особенности изучением заброшенного, унылого особняка на окраине города.
Многие саги повествуют о Лемане Руссе, Владыке Зимы и Войны, самом грозном из примархов — сыновей Императора. На пике Великого крестового похода Космические Волки пытаются привести к Согласию мятежную планету Дулан. Разъяренный непокорностью тирана Дарата, Русс клянется лично казнить правителя, но Лев Эль’Джонсон, брат Лемана и повелитель Темных Ангелов, советует действовать более осмотрительно. Теперь войскам Дарата противостоят два легиона Астартес, но между союзниками растет напряжение, а соперничество Волка и Льва угрожает захлестнуть всех.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.