Саламандра - [4]

Шрифт
Интервал

— По что же ты меня, падла, а?

И тут же испустило дух. Золотарев посидел на камешке, отдохнул и принялся за дело. Сначала он с трудом отцепил ножны и перевесил их себе. Потом, помогая мечом, в небольшой низинке, заросшей мхом, он вырыл небольшую ямку. Затем отделил оборотню голову, руки и ноги, над которыми, правда, пришлось повозиться. После этого, изрядно выпачкавшись в ядовитой крови, Петр оттащил останки к яме и побросал их туда, аккуратно засыпав их землей и наложив сверху веток и листьев — от постороннего взгляда.

Потом он тщательно присыпал землей пролившуюся кровь и, как мог, замел остальные следы. Теперь очередь алтаря поганого! Петр наскочил на него, словно лев. Он резал, крушил, топтал, разбрасывал во все стороны куски того, чему поклонялось чудище, пока не сравнял ЭТО с землей. Видимо, сила бесовская еще осталась в алтаре — тело Петра сводили ужасные судороги, все чесалось и зудело, хоть кожу сдирай, а руки покрылись волдырями и язвочками. Но ему уже было все равно. Наказ был выполнен, и теперь можно было возвращаться.

Марфушка встретила его с распростертыми объятиями.

— Ты вернулся, милый! Как я ждала тебя! Уж думала, не свидимся более…

— Нет больше чудища лесного, Марфушка! — отвечал Золотарев. — Нет погани бесовской. Никто не отберет тебя у меня!

Окружили их тут разноцветные ящерки, прыгая от радости и водя хороводы. Понеслась по дворцу песнь хвалебная.

— Спаситель ты наш! — пищали они. — Герой-избавитель! Будешь славен во веки веков, не забудем мы тебя, отец родной! Быть тебе царем нашим, быть! Отблагодари его, королевна наша, отблагодари, Марфа Петровна!..

Прижала к себе Петра Марфушка пуще прежнего и ласково так в глаза смотрит.

— Люб ты мне, Петр Лексеич, — говорит, — люб. Нет на свете никого, дороже тебя. Судьба свела нас не случайно. Все предопределено! Возьмешь меня замуж?

— Возьму, конечно, возьму! — радостно вскричал Золотарев. — Клянусь до самого гроба верность хранить, любить тебя и почитать!.. И ящерок твоих, слуг верных, тоже…

— А после смерти? — хитро так спрашивает Марфушка. — Клянешься?

Совсем закружилась от счастья голова у бедного Петра.

— Да! — говорит. — Да! И после смерти, хоть в Аду, хоть в Раю! Я твой на веки!

— Ну, коли так…

Поцеловала она нежно суженого своего и говорит:

— А ну-ка, слуги мои верные, истопите баньку для Петра-государя, попарьте-ка его хорошенько, да в спаленку ко мне обратно скорее ведите…

Истопили ящерки баньку, вымыли Золотарева, попарили, вычистили от крови чудища, да и ведут его скорее обратно, в марфушкину опочивальню.

— Оставьте нас одних, ящерки! — говорит Марфушка, возлежащая на подушках пуховых, одеялах парчовых. — Да следите только, чтобы никакой ворог не проник во дворец!

Разбежались ящерки, и остался Петр наедине с Марфушкой. Скинула тут она одежды свои атласные и предстала перед Петром во всей своей красе девичьей неписаной, непорочной, в чем мать родила, одним словом.

— Иди же ко мне, лебедь мой, — говорит царевна. — Возьми меня скорее! Я жду тебя…

Забилось сердце Золотарева, словно молот тяжелый, почувствовал он, как наливается кровью и твердеет его мужское естество. Взволновался непомерно, вмиг скинул халат да туфли остроносые и приник телом своим к Марфушке. А та уже огнем горит! Глаза пылают, губы обжигают, лоно влагою источается. Груди ее — словно скалы твердые, но словно пух — мягкие. Схватила она его петушка и начала ласкать и нежить, да так, что Петр тут же закричал от чувств глубоких, от сладострастия великого.

— То ли еще будет, — обещает Марфушка и начинает его целовать всего — шею, грудь, живот, спускаясь все ниже и ниже, пока не коснулись губы ее ласковые изнемогающего молота.

И снова закричал Петр, забился в конвульсиях и задрожал, что осиновый лист на ветру. Истома непокорной волной разлилась по нему, словно патока. А Марфушка неистовала, страсть обуяла ее — петушок Петра готов был уже лопнуть от любви и напряжения такого. Вывернулся тут Золотарев из крепких объятий нареченной и опрокинул ее навзничь.

— Возьми… — шептали ее губы.

— Хочу! — кричало ее тело.

— Быстрей! — глаза ее молили.

И вошел в нее Петр, и вскричали они вместе, да так, что не было на свете никого, который бы не услышал этого. Произошло Великое Соединение — Петра и Марфушки, душ и тел, огня и воды, неба и земли. И возрадовались велико ящерки, вознесли они хвалу хозяевам своим, и было это все невиданно и неописуемо. Что пытаться объяснить рассвет слепому, а пение соловья — глухому?

…Все быстрее двигались их тела — слаженно как ничто на свете, все более охватывало их счастие и желание, томление и сладострастие, все ближе и ближе придвигался взрыв…

И вот он!

Будто огромный шар — ослепительно белый, полыхающий и искрящийся с жутким треском и неимоверным грохотом разорвался в голове Золотарева. Его с силой подбросило, скрутило, а затем, как какую-то суперпружину выбросило куда-то далеко вверх, в заоблачные дали, прямо в безвоздушное пространство, разметав на многие миллионов километров вокруг. Сознание его затрепетало и на мгновение померкло, но тут же вновь обрело удивительную ясность и четкость.


Еще от автора Иван Витальевич Безродный
Рассказ стиральной машины

Когда-нибудь это так и будет. Уже начинается.Рассказ опубликован в журнале «Магия ПК» в мае 2001 года.


Рай на замке

Звездолет дальнего радиуса действия «Мария» потерпел крушение на землеподобной планете, сказочно прекрасной и населенной дружелюбными гуманоидами. Но этот рай должен оставаться запертым…


Творцы Столпотворения

Вторая книга цикла «Игра в Вавилон (ранее книга выходила под названием «Чужие игры»). Мир Земли после катастрофы, разделившей поверхность планеты на участки, вроде бы не имеющие между собой никакой связи. Никто не знает, что там, за невидимой гранью, отделяющей родную планету от внеземелья, кто может появиться с «той стороны»? Герои второй части цикла «Игра в Вавилон», Валентин и Николай, бросаются в погоню за инопланетянами, устроившими бойню в мирной земной деревушке – и оказываются втянутыми в интригу, сплетаемую таинственным незнакомцем, называющим себя «другом» и обещающим землянам помощь. Но очень скоро становится ясно, что их руками готовят вселенское столпотворение, не менее серьезное, чем все, что происходило ранее.


Триединый. Вооружен и очень опасен. Часть 1

Фантастика, боевик, детектив… А может, и любовь…


Массандрагора. Взломщики

Если вы талантливый хакер, знайте: однажды вас заметят Иные. Может быть, они даже возьмут вас на работу и вы станете Посвященным. Цель этой работы? Взлом Машины! Той штуки, которая управляет параллельными мирами, строит Большое Метро и напускает туда Стражей. Которая умеет все! Думаете, это так просто – справиться с ней? Кто сказал, что этот древний Агрегат – послушная волшебная палочка? Нет! Все куда сложнее, чем в сказках. Это таинственная, технологическая быль. Здесь сила и хитрость не помогут… Впрочем, выход есть – в сотрудничестве с беглым хакером по имени Тунгус.


Статуэтка эпохи Мин

«Сегодня из Швейцарии прибывает один тип… Его кличка Маэстро. Это страшный человек… наемный убийца. Профессионал. Но очень необычный убийца. Он не пользуется обычными орудиями типа пистолета, ножа, веревки или яда. Ничего подобного вы при нем обнаружить не сможете. Но он убивает. Он неуязвим! Он знает все! Он… он… Он — сам Сатана».Не обошлось без примеси фантастики. Но так ли это невозможно?..Сокращенный вариант повести.


Рекомендуем почитать
Мир дому твоему, Огненная

Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.


Любовная лирика

Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».


Катастрофный стэк

Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.


Перекрестки судьбы

Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?


Небо на бумаге

В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.


Квинтэссенция поддержания жизни

Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.