Салам тебе, Далгат! - [13]

Шрифт
Интервал

…Меня зовут Яраги, и я был среди этих тесаных покинутых камней. Я смотрел на развалины сел-крепостей, я был в Гунибе, последнем оплоте Шамиля. Острые растения со скрипом кололи мне ступни. На противоположенной горе извивалась серпантинная дорога на Кегер, а со стороны лагеря слышались разбуженные детские крики. Мычали тяжело ступающие некрупные коровы, бредущие вверх, в гору, жевать траву. Я почти бежал навстречу дороге, тонущей где-то внизу в разноцветном селе, а сзади — кривое блюдо нагорья прорезалось трещиной, и теснились хозяйственные постройки, собранные из камней старого выселенного Гуниба. Пустое село, уже развалившееся и растасканное, обрывалось провалом, вдоль которого в нескольких местах белели тряпки — там, где машины с людьми упали на дно, в сухое речное русло. Плотно слепленные ласточкины гнезда коренных гунибцев, давно сжитых в Аркас и Манасаул, сменила парадная ясность открытого пространства да точечная застройка: туберкулезный санаторий, больница, детские лагеря, бывшая турбаза, разрозненные дачные домики….

…Где ты, мой Дагестан? Кто погубил тебя? Где законы твои, где тухумы, где твои ханства, уцмийства, шамхальства, вольные общества, военные демократии?.. Где дивные платья и головные уборы твоих людей? Где языки твои, где песни твои, где вековые стихи твои? Все попрано, все попрано…

8

Рядом с Далгатом сел кто-то в белой рубашке и с коричневыми пятнами на лице и стал заглядывать в книгу.

— Про что книга? — спросил он, тыча пальцем в страницу.

Далгат закрыл книгу и быстро засунул ее в папку.

— Так, ничего, ерунда, — ответил Далгат, улыбаясь в ответ.

— Я почему спрашиваю… У меня тут рядом магазин с картинами. Сам рисую. Заходите, посмотрите. Меня Наби зовут, — говорил человек, пожимая Далгату руку.

— Что за картины? — спросил Далгат, не понимая, в чем здесь связь с книгой.

— Мою технику называют набизм. По имени, — засмеялся Наби, — кладу много красок, слоями. Заходите, вон, за углом.

— Обязательно, — сказал Далгат, вставая. — Я бы зашел прямо сейчас, но спешу.

— Вы, кстати, знаете, что этот парк скоро вырубят? — осведомился Наби, поднимаясь вслед за Далгатом.

— И этот? Что-то все вырубают…

— Да, в моей молодости это был другой город совсем, — опять засмеялся Наби.

Далгат кивнул ему, посмотрел на спины примолкших шахматистов и быстро пошел к «Халалу».

Около белого здания все еще толпились люди.

— Халилбек в отделении на Советской, — сказал ему возбужденный юноша с длинными ресницами.

Это было рядом. Далгат быстро дошел до нужной улицы, думая о прочитанном у Яраги: скучная книжка, одни эмоции. У здания отделения стоял белый автомобиль Халилбека. «Здесь», — подумал Далгат и решил подождать на улице, глазея на толпу.

Модные мусульманки в ажурных чулках и бархатных платьях ковыляли на высоких подошвах по разбитому тротуару. Важные женщины на ходу обмахивали веерами бюсты. Маршруточники, вылезая из своих колымаг, громко здоровались и пожимали друг другу руки. По стенам пестрели многочисленные афиши и объявления и зазывали десятки вывесок салонов красоты и стоматологий.

— Далгат, привет! — окликнул его женский голос.

Это была Меседу. Училась с ним в одной группе.

— Ты постриглась? — спросил Далгат.

— Да. Правда, мне больше идет каре? — спросила она, дурашливо понижая голос. — Зайдем в кафе, посидим немножко. Давно тебя не видела.

— Я жду одного человека, он в любой момент может выйти.

— Не выйдет. Позвонишь ему.

— Телефон украли.

— Позвонишь с моего, — говорила Меседу, заманивая Далгата к модной стеклянной двери кафе «Марьяша». Около двери в рамке висело объявление: «В спортивной одежде и с оружием не входить».

В кафе было прохладно, журчали мелкие фонтанчики, а на больших экранах мигали кадры музыкальных клипов.

— Посидим в кабинке, — сразу объявила Меседу.

В кабинке Меседу достала сигареты.

— Ну ты даешь, — протянул Далгат.

— Ой, не смеши меня, Далгат, — запела Меседу, щелкая зажигалкой. — У нас почти все курят тайком. А сами строят из себя монашек. Обрати внимание, как девочки в кабинках запираются.

Вошла официантка с нарисованными бровями и румяными щеками.

— Шашлык курдючный и литр абрикосового сока, — сказала Меседу. — А ты, Далгат?

— Я ненадолго, — отвечал Далгат, глупо улыбаясь и рассматривая Меседу, — ничего не буду…

Официантка вышла.

— Ты что, уразу держишь? — насмешливо спросила Меседу.

— Давно прошла твоя ураза, — сказал Далгат. — А ты чем занимаешься?

— Переезжаю в Питер. Буду в переводческом бюро работать. Папа, конечно, против, ну а что мне здесь делать?

— Мужа искать, — сказал Далгат.

— Нет, — Меседу покачала головой, дергая копной волос и стряхивая пепел. — Какой муж, ты с ума сошел? Здесь уже не за кого выходить. За тебя, что ли?

Она по-мальчишески захохотала.

— Вот мне говорят, в Питере скинов много, — продолжала Меседу, — но я думаю, меня не тронут. Я и за русскую сойду.

— В таком прикиде — да, — ответил Далгат, изучая ее льняной пиджак, усеянный пуговицами.

— Нравится? — спросила Меседу. — А на меня здесь девочки так пялятся, как на дуру… Я Диму видела.

— И что Дима?

— В армии отслужил, сам причем напросился. Повидать жизнь захотел, — Меседу хмыкнула. — А он же с высшим образованием, так что служил только год.


Рекомендуем почитать
Сырые работы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новый мир, 2006 № 12

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Оле Бинкоп

Психологический роман «Оле Бинкоп» — классическое произведение о социалистических преобразованиях в послевоенной немецкой деревне.


Новый мир, 2002 № 04

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.