Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев - [93]

«Я открыл для себя, что это великий правитель, – писал Абд аль-Латиф. – Его внешность сразу же внушала уважение и любовь. Он обладал большой ученостью, был любезен и доступен в обращении, полон возвышенных дум. Все, кто имел с ним дело, смотрели на него как на образец подражания. …В первый вечер, придя к нему, я застал его в окружении ученых мужей, которые беседовали о различных науках. Он с удовольствием слушал их и принимал участие в их разговоре. Он говорил о фортификации, коснулся нескольких положений законодательства; его высказывания изобиловали достойными внимания идеями. Его тогда занимали вопросы строительства укреплений для обороны Иерусалима. Он лично следил за ходом работ, даже переносил камни на своих плечах; и каждый, богач и бедняк, следовали его примеру, и секретарь Имад ад-Дин, и кади аль-Фадиль. Еще только пробивался рассвет, а его уже можно было видеть в седле, наблюдающим за работами, и так вплоть до полудня… и после молитвы во второй половине дня он появлялся снова и был на месте строительства до тех пор, пока не зажигали факелов. Затем, вернувшись к себе, он проводил большую часть ночи, разрабатывая планы завтрашних работ».

Жизнь Саладин вел простую, трудовую и аскетичную. Когда ему показали прекрасный дворец, специально построенный для него в Дамаске, он едва взглянул на него. «Мы не останемся в этом мире надолго, – произнес он. – Этот дом не для тех, кого ожидает смерть. Мы здесь для того, чтобы служить Аллаху». Саладин презирал роскошь, и в мыслях у него не было потакать своим слабостям и прихотям. Когда он узнал, что один из его сыновей пренебрег своими обязанностями в отношении своей пассии рабыни, он сразу пресек его сластолюбивые устремления и разлучил его с девушкой.

«Наш султан, – говорит Баха ад-Дин, – имел благороднейшее сердце, его лик сиял добротой; он был очень скромным и удивительно вежливым». Есть много историй, в которых рассказывается о его добродушии. Он не позволял бить слуг в ту эпоху, когда это было обычным правилом. Если они крали его деньги, он увольнял их; но кнут ему был противен. Его снисходительность и терпение не знали границ, и вел он себя с достоинством. Баха ад-Дин с ужасом рассказывает, как они скакали вместе с ним в Иерусалим в дождливый день и его мул забрызгал султана грязью, но тот только рассмеялся и не позволил смутившемуся секретарю ехать сзади. В другой раз слуга швырнул туфлю и едва не попал в султана, но он с улыбкой повернулся в другую сторону, как будто не заметил этого. Как-то престарелый мамлюк подал ему прошение, когда правитель был крайне уставшим, но, несмотря на это, султан придвинул к себе чернильницу и дал письменный ответ без всякого раздражения. Просители во множестве толпились во время большого приема, едва ли не тесня султана, но он всегда принимал прошения из их рук и выслушивал их жалобы, и никто не уходил, не получив ответа. Каждый день он принимал эти письменные обращения и потому назначил определенное время для ознакомления с ними вместе со своим секретарем и давал на все ответы.

По понедельникам и четвергам он сидел в суде вместе с кади и юристами и осуществлял правосудие, разбирая дела истцов. За теми, кто представал перед судом, он не признавал никаких привилегий. И если человек подавал иск в суд против какого-либо правителя или даже против султана, то последние должны были отвечать на вопросы кади как простые ответчики и подчиняться законному решению. Но если Саладин выигрывал дело, то он облачал проигравшего истца в почетные одежды, оплачивал его судебные издержки и отпускал его, и тот уходил обескураженный и счастливый. От такого судьи люди не могли ждать неоправданной суровости. Но вот в войне за веру он был поистине суров и неумолим, и список казненных, особенно храмовников, показывает, насколько религия ожесточает даже самых добродушных людей. Но были иные случаи. Рассказывали, как охваченный страхом пленный франк, представший перед Саладином, так описывал свою встречу с ним: «До того, как я увидел его, я был напуган, но теперь, когда я встретился с ним лицом к лицу, я понял, что он не сделает мне ничего плохого». Франк был отпущен на свободу.

Таков наглядный пример его милосердия и добродушия, но не единственный. Существует трогательная история о женщине, которая пришла из лагеря крестоносцев в Акре в поисках своего ребенка, которого увели сарацины. Стража пропустила ее к султану, чтобы она обратилась к нему за помощью, поскольку, как сказали воины, «он очень милосердный». Саладин был тронут ее горем; на глаза его навернулись слезы, и он приказал обыскать лагерь. Наконец девочка была найдена и благополучно возвращена матери, и обеих проводили к расположению крестоносцев. Любовь к детям была замечательной чертой его натуры. Он заботился о каждом осиротевшем ребенке. Был глубоко привязан к собственным детям: у него осталось в живых 17 сыновей и одна дочь. О женах его мы ничего не знаем. У восточных владык не принято говорить о них. Своих детей султан оберегал от лицезрения кровавых дел войны, что является вполне естественным для наших дней, но было большой редкостью в ту далекую эпоху. «Я не хочу, – говорил Саладин, – чтобы они привыкали к кровопролитию, будучи еще в молодом возрасте, или находили бы удовольствие в занятии отнимать жизнь у людей, пока они еще не знают различия между мусульманами и неверными». Он сам занимался их обучением основам богословия, и ему нравились эти занятия даже больше, чем его детям. При этом многие положения учения они должны были знать наизусть.