Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев - [40]

Они были так уверены в своих силах, что относились к противнику с презрением, позволив королю Балдуину IV войти в Аскалон и тамплиерам Газы присоединиться к нему, и не предприняли при этом никаких мер предосторожности против возможного внезапного нападения. Король Иерусалима имел под своим командованием всего 375 рыцарей[5]. Однако Саладин, вероятно, прекрасно понимал, что не стоит пренебрежительно относиться даже к такому небольшому отряду. Особенно если этих рыцарей вели в бой такие воины, как Балиан, Реджинальд (Рейнальд, Рено) де Гранье Сидонский, Великий магистр ордена тамплиеров Одо де Сент-Аман и сенешаль Жослен III, граф Эдессы, перед которыми нес Животворящий Крест епископ Вифлеемский. Как все это происходило, не совсем ясно, но только 25 ноября 1177 г. в отсутствие большей части своего войска Саладин потерпел поражение в битве при Монжизаре в сеньории Рамла. Внезапно появившиеся рыцари смяли не успевших подготовиться к атаке воинов султана и начали рубить их мечами. Саладин отступил, чтобы перестроить свои части в боевой порядок; но его охрана была сразу же вся перебита, и он едва не попал в плен. Видя, что битва проиграна, он сел на самого быстрого верблюда и бежал, спасая свою жизнь. Остатки его войска, побросав все свое оружие и оставив раненых на произвол судьбы, бежали в беспорядке вместе с ним под покровом ночи в Египет, куда они добрались после многих лишений. Из всего войска, что с таким ликованием отправилось на разграбление Святой земли, выжили немногие[6]. Голод, холод и затяжные дожди доделали то, что не успел совершить меч. Никогда еще воины Саладина не знали такого разгрома.

Не потеряв присутствия духа, великий полководец, который всего лишь раз бросил свою армию, поспешил набрать новую. В письме своему брату в Дамаск Саладин пишет: «В бою я думал о тебе, когда клинки врага утоляли жажду в нашей крови». Он признает, что в ходе битвы сложилось отчаянное положение и «мы не раз были на грани разгрома, но Аллах спас нас ради того, чтобы мы выполнили наш долг в будущем». Три месяца спустя он уже был готов к новому походу против франков. Весна 1178 г. застает его в лагере под Эмесой. Между полководцами Саладина (которые все были его родственниками) и франками произошло несколько стычек. Войска, осаждавшие Хаму, одержали победу, принесшую большие трофеи и много пленных, которых Саладин приказал обезглавить. Они были «неверными», и они грабили и опустошали земли «истинно верующих». Оставшиеся месяцы года войско провело в Сирии, но активных действий не предпринимала ни одна из сторон. Саладин провел зиму в Дамаске, а весной начал подготовку к окончательному сражению с Балдуином.

Король Иерусалима после своего триумфа под Рамлой продвинулся на земли сарацин и установил передовые посты на дороге в Дамаск. В одном месте был брод через Иордан, называемый брод Иакова, потому что именно здесь Иаков боролся с ангелом. Его называли также Брод скорбей. Здесь король восстановил небольшую крепость, которая защищала не только переправу через реку, но контролировала подходы к равнине Банияс, житнице Дамаска, где произрастали рис и хлопок, и росли густые рощи лимонных деревьев у подножия Снежной горы. До сих пор эта плодородная долина была поделена полюбовно между франками и мусульманами, и могучий дуб отмечал границу между двумя народами, по обе стороны от которой паслись рядом стада. Саладин напрасно предложил сначала 60 тысяч, а затем 100 тысяч золотых монет королю, чтобы тот отказался от оскорбительного для сарацин соглашения. Теперь он вознамерился стереть крепость с лица земли. Его племянник Фарук-шах уже одержал одну победу над франками, устроив им засаду в апреле 1179 г.: он напал на короля Балдуина IV, которого сопровождала небольшая свита, в горном ущелье близ Бельфора. И только ценой своей жизни доблестный коннетабль Иерусалимского королевства Онфруа II де Торон спас молодого суверена от неминуемого плена. Гибель этого отважного рыцаря была тяжелым ударом для франков. «Никакими словами нельзя описать Анфари, – пишет арабский историк Ибн аль-Асир, – его храбрость и военное умение вошли в пословицу. Аллах попустил ему быть мечом, карающим согрешивших перед ним мусульман».

Воспользовавшись представившейся возможностью, Саладин, перенесший свою ставку в Банияс, перешел в наступление и в июне снова встретился с королем Иерусалима. Балдуин, узнав, что сарацины грабят окрестности Сидона, пошел на помощь городу, стремясь отомстить за пережитое им унижение. Идя на север и миновав Сафад и Торон (Тибнин), он достиг вершины горы рядом с селением Месафа, откуда открывался широкий вид на местность Марджъуюн или Мергион («Луг множества источников»), и увидел лагерь Саладина прямо под собой. Попытавшись сразу же перейти в наступление, его войска смешали свои ряды, пехота отстала, и части стали вступать в бой по отдельности. Первоначально они навязали свою тактику, и враг начал отходить. Но Одо во главе храмовников (тамплиеров) слишком увлекся преследованием бежавшего противника и удалился на значительное расстояние от основного войска, еще больше распылив силы христиан. Саладин воспользовался этим, собрал свои легкие войска и призвал их атаковать со всей мощью. Рыцари, решившие, что победа близка, были ошарашены яростным натиском. Отягченные множеством добычи, они не смогли вовремя перестроиться. Многие были убиты или взяты в плен, а оставшиеся в живых переправились через реку Литани и нашли убежище в лежавшей поблизости крепости Бельфор; другие же отступили в Сидон. Победа была тем более ценна, что в плену оказались многие знатные рыцари. Великие магистры ордена госпитальеров и ордена рыцарей Храма, граф Раймунд Триполийский, Балиан Ибелин, Балдуин из Рамлы и Гуго из Тиверии были среди тех 70 рыцарей, о которых сообщает личный секретарь султана Имад ад-Дин и которые предстали перед Саладином в его шатре. Балдуин получил свободу за выкуп в 150 тысяч золотых монет Тира и освобождение тысячи пленных сарацин. Но когда Саладин предложил обменять Одо де Сент-Амана на эмира, захваченного в плен франками, магистр, по словам Гийома Тирского «высокомерный и надменный человек, дышащий гневом, не имевший ни страха Божия, ни уважения к людям», храбро сражавшийся в тот день, но несший основную вину за катастрофу крестоносного войска, ответил с вызовом: «Тамплиер может предоставить в качестве выкупа только свой пояс и боевой кинжал». Одо умер в плену. «Он перешел из тюрьмы сразу в ад», – говорит арабский историк Абу Шама.