Саладин, благородный герой ислама - [66]

Саладин узнал, что Фридрих Швабский только что покинул Антиохию. Донесения комендантов приграничных крепостей были неутешительными. Одно из них (Баха ад-Дин сохранил его для нас) показывает, насколько прибытие германцев в Сирию было серьезно воспринято мусульманскими или промусульманскими политическими кругами. Это донесение одного армянского правителя района Самусат. Вот оно:

«Письмо от Гатогигоса Калаат ар-Румского нашему повелителю и королю Саладину, августейшему султану, который поднял знамя правосудия и благодеяния, защитнику веры, спасителю мира и религии, государю ислама и мусульман, благополучие которого Бог охраняет, величие умножает, жизнь сохраняет и, наконец, исполняет надежды на небесную славу, с пожеланием счастья и заверениями в нашей нижайшей покорности.

Покинув свое королевство, Фридрих Барбаросса завоевал Византийскую империю. Он не захотел освободить ее, прежде гем басилевс подчинится закону, который ему навязывали, и отдаст в качестве заложников своего сына, брата и большинство сановников своего двора. Он также приказал императору выдать себе пятьдесят талантов золотом, столько же серебром и предоставить корабли, чтобы добраться до Азии. Заложников он освободил, только когда вступил на землю Килидж Арслана. В течение первых трех дней туркменские племена снабжали германцев лошадьми, быками, баранами и другой провизией, но страсть к наживе заставила их сбежаться со всех сторон. Между ними и германским королем вспыхнула война, они тревожили его тридцать три дня. Пока он приближался к Иконии, Котб ад-Дин Малик Шах II, сын Килидж Арслана, собрав войска, дал ему бой. Но он был побежден и изгнан Фридрихом Барбароссой, который разбил лагерь перед Иконией, угрожая атаковать город. Котб ад-Дин Малик Шах II решил второй раз попытать счастья в битве, но удача опять отвернулась от него. Германский король учинил жуткую резню, ворвался в Иконию с мегом в руках и перебил всех жителей. В этой крепости он оставался пять дней, в течение которых Килидж Арслан в обмен на свою капитуляцию просил жизнь и свободу. Двадцать его эмиров были отданы в заложники. Султан Иконии убедил Фридриха Барбароссу двинуться в Таре. Прежде гем враги пересекли границы Малой Армении, сыну Льва волей-неволей пришлось послать к нему мамлюка Хакима с другими военачальниками, приказав им в секретных инструкциях, если это возможно, склонить германцев продолжить свой поход через государства Килидж Арслана. Но когда эти послы прибыли, чтобы выполнить свое поручение, они узнали, что все уже было решено иначе, ибо Фридрих Барбаросса двинулся во главе своих войск в Киликию и остановился отдохнуть на берегу реки. Там, пообедав и выспавшись, он захотел искупаться, и Богу было угодно, чтобы он заболел и спустя несколько дней умер.

После этого случая послы армянского короля сбежали из армии и поспешили сообщить своему господину о смерти Фридриха Барбароссы. Тогда тот заперся в крепости, решив обороняться. Однако сын германского короля приказал вернуть в свой лагерь послов армянского короля и заявил им, что его отец предпринял эту экспедицию, только чтобы совершить паломничество в Святой город, что, приняв командование на себя, сам он не имел другого намерения. Но после всех испытаний, которые ему пришлось перенести, он не простит короля Армении и захватит его государство, если тот будет создавать ему трудности, однако будет считать его своим другом, если ему предоставят свободный проход и обеспечат продовольствием. Под давлением этих угроз король Армении вынужден был подписать с германским королем договор о союзе.

Наконец я должен вам сообщить, что этот последний ведет многочисленную армию. Производя недавно смотр своих войск, он насчитал еще сорок две тысячи конников и пехоту, настолько значительную, что было невозможно подсчитать ее количество. Среди этих воинов поддерживается суровая дисциплина. За малейшую провинность их убивают, и ничто не может защитить их от наказания. Обвинили одного из их военачальников в том, что он перешел границы благоразумия, покарав одного из своих слуг и повинен в чрезмерной жестокости: священники приговорили его к смерти, и он был казнен. Эти люди воздерживаются от всякого сладострастия. Если кто-нибудь из них поддается соблазну, остальные избегают его, как преступника, и налагают на него епитимью. Все они скорбят из-за потери «святого Дома». Я слышал, что некоторые дали обет в течение долгого времени носить только оружие, хотя военачальники не одобряли такое рвение. Терпение, с которым они переносят все тяготы, не поддается описанию. Вот что я знаю относительно нынешнего состояния этих людей. В следующий раз, если будет на то воля Божья, я сообщу вам что-нибудь новое».

Когда Саладин получил это донесение, все поняли, что причин для оптимизма нет. Конечно, если бы он знал, что под Акр прибудет только несколько тысяч изможденных воинов, он улыбнулся бы волнению своего далекого союзника и не стал бы сам пугать своих эмиров во время военного совета, созванного им после ознакомления с этим посланием.

Глава XXII «…И собралось множество народов, чтобы сразиться…»