Сакральное - [45]
Я пошлю вам это завтра рано утром — затем, в тот же день, записку с указанием моего адреса, которого я совершенно не знаю — и, наверное, другое письмо
— Мне нужно кое‑что прояснить. Вы понимаете: вы знаете, что я никогда не достигну никакой «цели», потому что даже если это и произойдет, в этот момент мне будет важно только одно: преодолеть то, что уже больше не будет целью, но каким‑то этапом. Это прекрасно, но в жизни даже это ничего не дает, если не достиг своего рода полного самообладания. Я так далека от этого. Я чувствую себя такой раздробленной. Я посчитала, что нужно реализовать все, что есть в тебе самом… и пришла к чудовищной какофонии, и если что‑то (например, ваша любовь) напоминает мне о моей изначальной гордости, я только глубже чувствую свою теперешнюю нищету.
Меня все это интересует не как какой‑то абстрактный идеализм, просто моя жизнь может начаться лишь отсюда, а затем перейти во все остальное (говоря это, я думаю о том, что имеет четкие границы, как работа, борьба и даже о том, что можно лепить
своими руками, а также отношениях и обмене с людьми, то есть том, что можно чувствовать сердцем) — и
Я уже совсем не понимаю, почему я вам все это говорю, как будто это так серьезно.
Если я часто говорю о природе, то потому, что это для меня убежище от себя самой, от всего чрезмерного, нечеловеческого, «сверхчеловеческого» — Это больше, чем убежище — я не могу вам это объяснить — бывают моменты, когда я твердо верю, что я так или иначе устрою, не знаю как, чтобы жить загородом, рядом с лесом и рекой. Я так часто смотрела на горы и небо, если однажды, подняв голову, вы увидите одинокое облачко, то можете думать, что это я пришла повидаться с вами в Фонт–Ромё -
Я ужасно сержусь на себя, что пишу вам, а не отвечаю, но позже у меня получится Всего хорошего -
Колетт
Насчет помощи, должна вам признаться, что я испытала громадный стыд, заговорив с вами об этом, поскольку я думаю, что на самом деле приобретаешь только то, что сам завоевал. «Звать на помощь» — значит проявлять слабость, так как в этом случае происходит какой‑то процесс взаимного внушения и ничего больше. Нужно самостоятельно выходить из положения, даже если я туманно изъясняюсь, но это легко конкретизировать и доказать.
предположительно 1934
Вы такой человек, которому мне необходимо смотреть прямо в глаза.
Это все.
Я больше не могу «объясняться», и если вы смеетесь надо мной, мне все равно.
Это столь же фатально, как и таинственные цифры, которые меня преследуют,
и все, что меня подталкивало,
и все, что со мной случается
Я пойду на почту, отделение № 28, до востребования и там, что бы ни случилось, я буду молчать, и я буду Одна
Поймите, это не имеет ничего общего с тем, что другие… со словами и вещами, которые другие говорят и видят.
Никто не может понять, это таю под этим таинственным знаком, где только я перед вами, вами… даже ироничным и жестоким, и далеким. Но я посмотрю вам прямо в глаза, хоть раз
От этой мысли о вас мне также хотелось отойти, спрятаться, отказаться — я больше не могу, я больше не хочу — Я это так поняла: когда так часто думаешь «наконец, когда я умру — перед самой смертью — я смогу сказать это имя — прокричать произнести ваше имя — также, будь что будет.
предположительно 34
Почему я не стою перед вами прямо сейчас, ведь при мысли о вас одна лишь смерть может оказаться проворнее меня. Меня освобождал вас голос, освобождал от смерти, что хватает меня за горло и душит, погружая в неразрешимую немоту, освобождал меня от нее, когда она сжимает мою голову, но голова моя может лопнуть: я не буду больше ползать перед другими. К чему все это говорить вам, кому наверное захочется бог знает что сделать со своим страданием, вам, кому это кажется ничтожным рядом…
Я, наверное, это говорю подобно тому, как опираются на руку, и потом я это говорю от того, что я настолько уверена, что преодолею все, что вам кажется непримиримым с идеей возможного «счастья» между нами.
Мне кажется невероятным даже представить, что эти строки попадут к вам в руки, и я этому не верю. Все дело в том, что я живу какой‑то жизнью, которая не здесь, а все время где‑то далеко, как в этом чужом городе, который я принимала за другой, все время следуя путями, которые ведут в обратном направлении, а не туда, где я хочу оказаться — ют так и прошел мой день.
Можете ли вы мне позвонить сегодня вечером или ночью до [ ] или завтра утром до 10 часов в Одеон 51–40, где я сейчас нахожусь по адресу: улица Кассини, 14: Приват–Отель, и я смогу вас завтра увидеть, разве я не счастлива, что вы один на свете знаете, где я реально нахожусь. Если это письмо не дойдет до вас, я всегда смогу вам позвонить завтра утром.
предположительно 1934
Почему я вам сказала «я поела», с таким же успехом я могла бы сказать вам «я сходила в туалет» -
Почему вы не сказали, что у вас «не было при себе денег» — это было низко со всех сторон — я злилась на него за это — а вы, вы спокойно --------------------------------------------
шестьдесят франков -
Вы пришли в 3 часа, а он в 6 часов — я думала, что я его забыла –---------- что буду тверда, как дерево — что все кончено — разбито вдребезги и что тем лучше -
