Сакральное - [38]
О ценности чего бы то ни было можно судить лишь в связи с рабочим классом, с усилиями по его освобождению. Все крутится вокруг этого вопроса, «это стержень». Нам прекрасно известно, какая гроза нависла над этим классом. Известно нам и то, сколь ограниченные горизонты открывает этот класс человеческому духу и сердцу. Нам надлежит материализовать, конкретизировать свою солидарность с этим классом в каждодневной борьбе. Внутри нас самих мы находим те же препоны, те же препятствия, с которыми этот класс сталкивается в своем материальном существовании.
Эти люди разрываются между гордостью и нищетой. Желая отделаться от «прогнившего» мира, они созидают собственный космос, образованный из особых привычек, которые в общем быстро прививаются, подхватываются; мир, где люди понимают друг друга с помощью особых слов, паролей.
Кто мы? Пленники породившего нас мира? Пленники, что скопом бегут из своих стеклянных тюрем? Жалкие потуги. Жизнь уныла и скучна уже потому, что мы ощущаем ее ничтожной. Сделки с собственными неудачами.
Точка опоры: любовь. Любимое существо — островок спасения.
Все так, но мы знаем, что так называемые пленники в реальности смотрятся в выпуклые или вогнутые зеркала и ни разу в жизни не склонялись над чистой водой лесного ручья. Против природы не попрешь.
Различные тона, различные мотивы. Жизнь, задуманная как симфония, как фуга. — Прожить ее.
Выразить, что ее что‑то несет: неопровержимое доказательство, подтверждение.
Что если Ницше больше сделал для освобождения человека, чем Ленин?
Человек богатый или бедный выстраивает свое собственное величие в сердце, свою способность сопротивляться тому, что существует, не соглашаться с той жизнью, какой ее хотят сделать: загаженной и испорченной миллионами людей. Существовать не вместе, а против.
Это не отменяет радость, напротив ее усиливает, это не отчаяние, а безмерная надежда.
ЗАМЕТКИ О РЕВОЛЮЦИИ
И
КРАСНЫЙ ДНЕВНИК
Замечания
Чтобы заметить, что поставленная цель была лишь этапом
что искомая опора всего лишь трамплин, с которого
нельзя устремиться к действию, но с которого мысль, запрещая
действие, должна приобрести новый размах
мысль имеет запрещенные ограничения
«что пролетариат сам должен взять в руки свою судьбу»
действие останавливается мыслью
Скачок действие «что
победа пролетариата какой‑то страны — победа
и для французов»
Жесты: бесполезный «героизм», изживает себя, обретает больше идеализма.
Одни идут, чтобы потерять себя, другие, чтобы найти. Возвеличивание индивида. Это не рациональное Выравнивание — марксистская Мысль в пользу сообщества
регресс
Наши возможности. Наши перспективы.
2–й и 3–й Интернационал.
Эпоха, когда слова имели смысл, скрытый за этими словами смысл реальности «Идти в народ».
Утопический социализм
научный -
Призыв, прочитанный в газете «Правда»
Нужно, чтобы она забыла [ ] наша молодежь — ей не следует знать подобные примеры. Точно так же, как в индивидуальной психологии, если человек намечает себе линию поведения, от него исходит нечто иное, совершенно иного качества. Он не может отрицать себя самого. Организм его более «сложен» более «двойственен» более «трагичен», чем ему хотелось бы —
Намеченная линия извивается кривой его сомнений его колебаний его ограничений не говоря уже об оплошностях ошибочных действий. Точно так же, пресса — это пульс страны. «Правда» выдала громадное признание —
Со всех сторон
Во всех аспектах все, что могут содержать в себе слова присоединения или выхода
Какой уверенностью это было — не предаться смутным надеждам. Человек поддается той части себя самого, которая может его уничтожить как общественное существо столь же уверенно, как негодный грунт уничтожает пшеницу, насколько это верно, что человеческое существо и означает общественное.
В своих мемуарах Вера Фигнер гоюрит под конец: «Теперь я боролась только ради чести».
Сколько раз мы это уже слышали — Мы боремся, потому что нельзя не бороться
Желябов[24] сомневался — встает вопрос: он что, вне всяких подозрений?
он действовал, потому что не мог позволить другим умереть без него? рациональное -
иррациональное.
Совершенно ошибочная интерпретация.
То, что Т. [Троцкий] представляет как победу соц.[иалистического] сектора над частным, никакой победой не является, поскольку она достигнута «силой», а не естественным превосходством одной системы над другой — превосходством качественным, количественным — Если частные предприятия систематически закрывают, говорит ли это в пользу «коллективизировнного» сектора? — Это ничего не доказывает -
Троцкий называл это государственным социализмом
Ленин государственным капитализмом
и что социалистического в такой смешанной экономике?
Ко второй годовщине ремесленное, то есть частное производство составляло 1 /3 от общего производства — (громадная пропорция — Голая Россия)
Невозможно быть диктатором или главой правительства, не испытывая полного презрения к людям.
Какой‑нибудь Лаваль: [избиратели поддерживали его в наихудших противоречиях политической линии]
Рассказ о коллективизации в России. Арестовывают крестьянина, забирают у него все, он молчит.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.
Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.
«Человеческий ум не только вечная кузница идолов, но и вечная кузница страхов» – говорил Жан Кальвин. В глубине нашего страха – страх фундаментальный, ужасное Ничто по Хайдеггеру. Чем шире пустота вокруг нас, тем больше вызываемый ею ужас, и нужно немалое усилие, чтобы понять природу этого ужаса. В книге, которая предлагается вашему вниманию, дается исторический очерк страхов, приведенный Ж. Делюмо, и философское осмысление этой темы Ж. Батаем, М. Хайдеггером, а также С. Кьеркегором.
Три тома La part maudite Жоржа Батая (собственно Проклятая доля, История эротизма и Суверенность) посвящены анализу того, что он обозначает как "парадокс полезности": если быть полезным значит служить некой высшей цели, то лишь бесполезное может выступать здесь в качестве самого высокого, как окончательная цель полезности. Исследование, составившее первый том трилогии - единственный опубликованный еще при жизни Батая (1949), - подходит к разрешению этого вопроса с экономической точки зрения, а именно показывая, что не ограничения нужды, недостатка, но как раз наоборот - задачи "роскоши", бесконечной растраты являются для человечества тем.
Том литературной прозы крупнейшего французского писателя и мыслителя XX века Жоржа Батая (1897–1962) включает романы и повести «История глаза», «Небесная синь», «Юлия», «Невозможное», «Аббат С.» и «Divinus Deus», первой частью которого является «Мадам Эдварда». Стремясь к «невозможному» мистическому опыту, герои Батая исследуют мрачные, зачастую отталкивающие глубины человеческой психики, разврат служит им средством религиозных исканий.Издание снабжено богатым научным аппаратом и предназначено как специалистам по современной литературе и культуре, так и более широкой аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Переложение готического романа XVIII века, «Монах» Антонена Арто - универсальное произведение, рассчитанное и на придирчивость интеллектуала, и на потребительство масскульта. Основатель «Театра Жестокости» обратился к сочинению Грегори Льюиса в период, когда главной его задачей была аннигиляция всех моральных норм. Знаменитый «литературный террорист» препарировал «Монаха», обнажил каркас текста, сорвал покровы, скрывающие вход в лабиринты смерти, порока и ужаса. «Монаха» можно воспринимать и как образец «черной прозы», объединяющей сексуальную одержимость с жесткостью и богохульством, и как сюрреалистическую фантазию, - нагнетание событий, противоречащих законам логики. Перевод романа издается впервые.
Три истории о невозможной любви. Учитель из повести «В поисках» следит за таинственным незнакомцем, проникающим в его дом; герой «Тихого друга» вспоминает встречи с милым юношей из рыбной лавки; сам Герард Реве в знаменитом «Четвертом мужчине», экранизированном Полом Верховеном, заводит интрижку с молодой вдовой, но мечтает соблазнить ее простодушного любовника.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.