Сакен Сейфуллин - [58]

Бывали моменты, когда и в шутку и всерьез приходилось ссориться с комиссаром финансов Майминым, будто все беды исходят от него.

Старый друг, а ныне председатель Акмолинского губисполкома Сабыр Шарипов добился-таки своего, провел через президиум губисполкома решение об опорно-показательных поселках казахов. И привез это решение предсовнаркому. Шарипову нужны деньги. И немалые.

Сакен стал читать:

«Организовать группу совершенно разоренных бедняков киргизов в показательные поселки. Этим достигаются две цели: во-первых, часть голодных будет накормлена, спасена от смерти, во-вторых, это даст толчок остальным киргизам переходить к оседлости.

В 1923 году образовать всего лишь четыре поселка в Петропавловском, Кокчетавском, Атбасарском и Акмолинском уездах до 100 дворов в каждом. Снабдить эти поселки сельскохозяйственным инвентарем, семенами, продовольствием до нового урожая, лесными материалами, денежными ссудами… Весь скот, собранный с кирнаселения в помощь голодающим, передать в фонд этих поселков. Для каждого поселка считать максимальной цифрой до 100 хозяйств, а для четырех поселков 400 дворов, для чего требуется на первое время…» Далее следовал перечень необходимого, а затем шла постановляющая часть.

Сакен все прочел с большим вниманием. Кончил читать, не выдержал:

— Сабыр абзи,[41] это же настоящее революционное мероприятие! Молодец, абзи, молодец!

Вот тут, воспользовавшись моментом, и подсунул Сабыр предсовнаркому бумагу.

— Подпиши, пожалуйста, вот это…

— А что это такое?

— Пока пять тысяч!

— Что? Деньги?

— Нет, хлеб!

— Подожди, Сабыр абзи! Надо подумать.

— Мы уже подумали. Собрали весь инвентарь, транспорт, теперь нужен хлеб. Без хлеба никто в поселок не поедет.

— А известно, где будут расположены поселки?

— Примерно. В Петропавловском уезде намечаем заимку Баженовка. А в Кокчетавском уезде расположим поселок у озера Жокей. Там рядом золото, может быть, в дальнейшем создастся промышленный центр.

В Акмолинском же уезде правильнее будет построить поселок прямо в гуще казахских аулов. Наиболее подходящее место для этого — Кургальджин. Этот поселок послужил бы примером по ту сторону озера — твоему аулу, а по эту — Улытау. Пока только неизвестно, где будем располагать поселок в Атбасарском уезде. Для этих четырех поселков создан специальный отдел, руководить которым назначили Захара Катченко. Ну, теперь подпишешь эту бумажку? — полушутя-полусерьезно сказал Сабыр.

— Сабыр абзи, почему не получить все сразу?

— Не дадите…

— Если желаете, то берите все сразу. На такое благородное дело ничего не жалко! — сказал Сакен и поставил визу на 10 тысяч пудов хлеба.

— А деньги?

— Этот вопрос решу после приезда из Москвы, а пока нет никаких возможностей.

Если бы кто-либо из посторонних случайно заглянул на квартиру председателя Совнаркома в этот вечер 13 декабря 1922 года, то, наверное, не поверил бы своим глазам и ушам. Сейфуллин сидел с домброй и с увлечением распевал свой любимый кюй Тока.

Напротив предсовнаркома пристроился уже немолодой человек с нотной бумагой на коленях.

Сакен поет, а его единственный слушатель торопливо выводит нотные знаки. Пение прерывается рассказами. Сакен популярно повествует о создании только что исполненного кюя.

Этот слушатель — Александр Викторович Затаевич, собиратель казахской народной музыки, знал, к кому обратиться.

Только не знал он, что предсовнаркома — создатель превосходнейших песен, а потому и не попросил их исполнить.

Сакен же промолчал. Ему казалось, что если он запоет свои песни, то это будет нескромно.

Перед тем как Сакену выехать на Всероссийский съезд, к нему пришел начальник Казахского государственного издательства А. Богачев. Когда он показал Сакену его собственные книги: «Неукротимый скакун», «На пути к счастью», «Красные соколы» — Сакен радовался, как дитя.

Всегда приятно, когда твой труд выходит в свет в виде книги, но будь эта книга и не его, а другого, он все равно бы радовался. Ведь это были первенцы новой казахской литературы, первая продукция казахского издательства.

Богачев несколько омрачил радость Сакена.

— Садуакас Сейфуллинович, вы крестный отец казахского издательского дела. Вы оказали нам большую помощь, находясь на посту комиссара народного просвещения. Думаю, что и теперь вы не откажете нам.

— Вы очень хитры, товарищ Богачев! Специально прихватили с собой эти книги, не так ли?

— Понимайте как знаете. Помните, недавно вы обратились через газеты «Енбекши казах» и «Степная правда» к казахским писателям и литераторам.

Многие уже пишут письма-заявки. Но мы испытываем производственные нужды. Не хватает мусульманских шрифтов, поэтому даже маленькие брошюрки приходится несколько раз перебирать. Вы же собираетесь в Москву, решили бы заодно вопрос о получении шрифта из Казани и Уфы. Это раз. Во-вторых, нет у нас наборщиков-специалистов. В-третьих, нет денег для оборота. Работникам с трудом иногда выдаем аванс. Есть среди них и такие, которые пугают, что уйдут.

— Архип Кузьмич, давайте начнем разговор с последнего. Сейчас из комиссариата финансов и копейки не выбьешь. Ведь конец года. Хотя вы и сдадите изданные вами книги в магазин «Знание», все равно сразу деньги не сможете получить, не правда ли? Давайте сделаем так: попробую выделить вам небольшую сумму по разверстке из средств на культурные мероприятия для каждой губернии. Только немедленно отправьте им книги. Договорились? Обещаю вам также, что с товарищами татарами и башкирами переговорю, а насчет наборщиков обсудим все по приезде.