Сакен Сейфуллин - [10]

Но Сакен потерял покой, его одолели мрачные думы. И вот из Омска пришло второе письмо, текст его был кратким и ясным: «Вы допущены к приемным испытаниям. Будете сдавать экзамены в первый класс. Приемные испытания начнутся 7 августа сего года». Сакен сразу же приободрился. Появилась надежда.

Экзамены в городском училище сдал уверенно и получил свидетельство:

«Предъявитель сего Садвакас Сейфуллин, родом 15 октября 1895[9] года, магометанского вероисповедания, при отличном поведении и хороших успехах обучался в Акмолинском трехклассном городском училище с 16 августа 1910 года. В 1913 году переходит из первого отделения третьего класса во второе отделение того же класса и выбыл по желанию родителей из второго отделения третьего класса 21 июля 1913 года, в чем удостоверяю подписью и приложением печати училища.

Учитель-инспектор Ситников А.».

В плотно приталенной куртке, в сапогах на высоком каблуке, в красивом меховом боруке (круглая шапка) Сакен походил на джигита-сала, свободно и привольно разгуливающего по казахской степи певца-импровизатора. Да он и не лишен этого божественного дара.

Не спеша идет Сакен по Омску, рассматривает каждое значительное здание, встречающееся ему на пути. Изредка бросает взгляд на людей, но не замечает, что и сам стал объектом пристального внимания горожан. Не только национальная одежда, но и его стройная фигура, правильные черты лица, черные глаза и грациозная походка невольно приковывали к нему взоры прохожих.

Вышел на окраину. Осмотрелся. Омскую учительскую семинарию в народе называли Сибирским университетом. Значит, она должна занимать самое красивое, самое большое здание во всем городе. А тут одноэтажные и двухэтажные домики. Сакен решил, что заблудился, как-никак он впервые в этом большом сибирском городе. Спросил у прохожего. Тот указал на длинное одноэтажное здание с мансардой в пять окон и с куполом. Немного разочаровался, но, подойдя поближе, заметил, что дом этот, построенный искусными руками сибирских умельцев из простого красного кирпича, очень хорош. Подошел еще поближе, и казавшееся маленьким и низким здание буквально преобразилось, вырастая с каждым шагом все выше и выше.

На площади, около главного входа, полно абитуриентов, они жмутся небольшими группками друг к другу. Одни в гимназической форме, другие в самой разношерстной одежде.

— Семинария здесь?

— Здесь. А ты откуда? — К Сакену подошел низкорослый, худощавый, с кривыми ногами паренек.

— Из Акмолинска, — с достоинством ответил Сакен, памятуя о популярности этого города. Ведь степное губернаторство именуется Акмолинской областью, хотя административный центр его в Омске.

— Прекрасно! А я из Атбасара. Меня зовут Турган-беком, сыном Байлина, — по-казахски общительно и любезно сообщил худощавый паренек.

— Сакен Сейфуллин из Нильдинской волости, — представился Сакен, в свою очередь.

— Пошли, здесь много наших, я тебя познакомлю. Сакен нехотя двинулся за ним. Поздоровался. В этой группе ребят стояли Иван Светличный из Кутуркульской станицы, Фаддей Бондаренко — из Макинки, Петр Кусков — из Алексеевки, Альберт Герт — из Сандыктавской станицы. Ребята дожидались очередной консультации. Они объяснили Сакену правила сдачи документов.

Здание семинарии внутри оказалось просторным и высоким. На стенах коридора — красочные картины, разнообразные диаграммы, чертежи, портреты. Сакен решил, что в таком здании учиться, видимо, интересно. Из комнаты наставников вышел сухощавый, бледнолицый преподаватель. Он направился к двери, на которой написано «Директор». Сакен решил подождать, когда от директора выйдет преподаватель, тогда зайдет и он. Но никто не выходил. Набрался смелости, постучал. Вошел в кабинет и остановился у порога.

— Подойди поближе! — сказал резким тоном бледнолицый.

Сакен, крупно шагнув, подошел к большому столу, документы положил на край стола.

— Что за люди эти абитуриенты, никогда не подают документы в руки, и мы должны гнуть старые кости, — усмехнулся директор.

Сакен смутился, не зная, что ответить. Просмотрев документы, директор бросил:

— Надейся на бога и на свои знания, для Акмолинского земства выделено только две стипендии, а ты уже седьмой претендент. Значит, конкурс. Нам все равно, кто поступит, лишь бы был хороший, прилежный воспитанник. В коридоре расписание, аккуратно посещай консультации. До свидания.

Когда Сакен вышел из кабинета, ребята заинтересовались, как принял его этот злой и вредный человек. Его звали Васильевым.

— Вы же говорили, что я шестой. А он говорит, что есть еще один, седьмой претендент. Не знаете кто? — начал было Сакен, но в это время мимо них прошел Борис Кубрин, сын известного в Акмолинске купца. Сакен словно родного встретил, бросился за ним, закричал: «Боря, Боря!» Кубрин остановился, улыбнулся и надменно подал руку, другим же только кивнул.

— Ты тоже подал в семинарию? — заинтересовался Сакен.

— Подать-то подал, но, видимо, уеду в Петербург. Кубрин не понравился ребятам. Они точно определили, что Борис — любимый сынок денежного мешка.

— Абитуриенты, в класс! — Послышался звучный и приятный голос.

— Сегодня будет консультация по географии, как вы, господа, знаете из расписания. Люди добрые зовут меня Александром Никитичем, а фамилия моя — Седельников. Любите и жалуйте, — не то с иронией, не то с юмором начал Седельников свою консультацию. — Завтра вы познакомитесь с Александром Ивановичем Покровским, большим специалистом и знатоком русского языка и литературы. А потом отдохнете денька два, а седьмого августа, голубчики, будете дрожать и сдавать экзамены. Если на это согласны, господа, то я начну свое занятие. Есть вопросы? Нет? Превосходно!