Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее - [205]
Для нас сегодня тоже не секрет, что и как надо сделать, чтобы демократическая, ответственная перед населением местная власть России стала фактором, определяющим жизнь людей на местах. Но вот беда: за 30 лет существования новой России такую местную власть создать не удалось, и нас мотает между криминальными «кущевками» и встраиванием местной власти в вертикаль исполнительной власти.
Для принятия реальных мер по обеспечению «полновластия советов народных депутатов» Сахарову была нужна поддержка высшего органа власти СССР – Съезда народных депутатов. Вот он и старался их – депутатов – убедить. И он пишет в «Воспоминаниях», что, продлись съезд еще на неделю, так, возможно, и случилось бы. Но Горбачев не только не продлил съезд, а даже сократил его работу на один день из-за страшной железнодорожной катастрофы в Башкирии.
Вторая причина настойчивости, с которой Сахаров добивался от съезда конкретных и срочных решений по укреплению власти Советов, – экономическая ситуация в стране.
БА:
Скажем тут об экономической ситуации в стране в период перестройки, в значительное мере опираясь на статью Евгения Трифонова «Катастрофа перестройки» (август 2019 г.).
В цитированной выше резолюции XIX партконференции июля 1988 г. сказано: «Сохраняется напряжение в снабжении продовольствием, товарами народного потребления». Но это очень мягко сказано. Паралич производства и как результат дефицит самого необходимого – главный признак экономики СССР 1980-х гг., ставший одной из важных причин перестройки, а потом и ее гибели.
В 1986 г. мировые нефтяные цены упали сразу в шесть раз – до семи долларов за баррель. Большая часть советской нефтедобычи сразу стала нерентабельной. Нельзя не упомянуть, что в крушении советской финансовой системы огромную роль сыграла антиалкогольная кампания 1985 г. «Пьяные» деньги, до этого пополнявшие бюджет, хлынули в карманы самогонщиков и перекупщиков спиртного, обогащая коррупционеров и мафию. Буквально за год бюджет страны рухнул.
Уже в конце 1986 г. об «ускорении» пришлось забыть. Зато – от безысходности – вспомнили о косыгинской реформе. Плюс перед глазами «кремлевских мечтателей» уже был пример Китая: с 1978 по 1985 г. ВВП Поднебесной вырос вдвое. Суть китайских реформ на том этапе полностью копировала инициативу И. Худенко[141]в сельском хозяйстве плюс косыгинскую реформу в промышленности.
В СССР были проведены реформы, подобные тем, что обеспечили невиданный рывок экономики Китая:
• 19 ноября 1986 г. был принят Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности»;
• 13 января 1987 г. Совет Министров СССР принял Постановление
№ 48, разрешившее создание совместных предприятий с участием советских организаций и фирм капиталистических и развивающихся стран;
• 5 февраля 1987 г. Совет Министров СССР издал постановление
«О создании кооперативов по производству товаров народного потребления»;
• 11 июня 1987 г. было принято Постановление ЦК КПСС и Совета
Министров СССР № 665 «О переводе предприятий и организаций отраслей народного хозяйства на полный хозрасчет и самофинансирование»;
• 30 июня 1987 г. был принят Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)», перераспределивший полномочия между министерствами и предприятиями в пользу последних.
Продукция, произведенная после выполнения госзаказа, могла реализовываться производителем по свободным ценам. Сокращалось количество министерств и ведомств, хозрасчет внедрялся во все отрасли народного хозяйства;
• 26 мая 1988 г. был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещенными законом видами деятельности, в том числе торговлей.
Все новации того времени – в теории – были совершенно правильными. Они уже работали в Китае, и работали отлично. А в СССР привели к экономической катастрофе. Почему? Потому что свобода без ответственности равно безграничному безобразию. В Китае руководители госпредприятий, получивших экономическую свободу, равно как и вышестоящие чиновники, оставались под жестким контролем правоохранителей и парторганов и отвечали за рост экономики вверенного им участка.
В СССР экономические реформы начались со страшного хаоса. По сути, ни финансовая, ни производственная деятельность предприятий всех форм собственности в перестроечные времена никак и никем не контролировалась. Не контролировались, в первую очередь, доходы начальства. Хуже того: разрешили снимать со счетов оборотные средства (и по проекту Н. Косыгина 1960-х гг., и в Китае предприятия могли использовать только доходы и кредитные средства). А у нас в перестройку оборотные средства, без которых останавливается производство, руководство предприятий сразу же начало обналичивать и закачивать в новые фирмы-однодневки. Колхозы начали торговать компьютерами, заводы – ширпотребом. Для советского начальства всех типов и уровней – от директора колхоза до союзного министра – началось золотое времечко: пали ненавистные оковы хоть какого-то контроля с чьей бы то ни было стороны. И деньги потекли в их карманы рекой.
При этом, напринимав очень хороших реформаторских законов, советское руководство подкрепило их рядом подзаконных актов, аннулирующих их суть. В частности, на открытие любого частного, кооперативного или совместного предприятия, на экспортно-импортные операции, на операции с валютой, вообще на любую деятельность нужно было получить официальное разрешение «тройки» – представителей советского, партийного и хозяйственного руководства. То есть сохранялась разрешительная система, а не вводилась, как в том же Китае, система заявительная, при которой, если человек правильно составляет документы на открытие предприятия или те или иные разрешенные законом операции, чиновник не имеет права ему отказать, он обязан просто выдать соответствующие документы, причем в строго обозначенный срок. А разрешительная система предполагает выдачу разрешений либо «своим человечкам», либо за взятку.
Прослежены основные этапы жизни и деятельности А.Д. Сахарова — с упором на демонстрацию метода достижения желаемых нетривиальных результатов. Анализ показывает, что его метод в науке, в конструировании ядерных зарядов, в защите прав человека, в формировании новой системы международной безопасности был один и тот же: во всех случаях он оставался человеком точных наук, физиком, конструктором-разработчиком. Зримым результатом усилий могли быть точные цифры в конце насыщенной формулами статьи либо освобождение из заключения узника совести — во всех случаях это был результат определенного «научного исследования», тогда как особый холизм мышления Сахарова предлагал совершенно неожиданные шаги к решению проблемы, зачастую не понимаемые современниками и даже многих шокирующие.
Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.