Сахара - [125]

Питту показалось, что люди, вповалку лежавшие на ближайших нарах, находятся в коматозном состоянии. Их лица выражали не больше эмоций, чем кочаны капусты. Человек двадцать толпились у стола, руками вытаскивая из общего котла какие-то скользкие бурые ошметки. Никто не выказывал ни испуга, ни тревоги – казалось, недостаток пищи и хроническая усталость начисто вытравили из них обычные человеческие чувства. Двигались они механически, как живые трупы, покорно и униженно глядя в пространство мертвыми глазами. Ни один из каторжников не удостоил Питта и Джордино даже взгляда, когда те пробирались в дальний конец камеры сквозь строй товарищей по несчастью.

– Атмосфера явно не карнавальная, – пробормотал Джордино.

– Кажется, общечеловеческие принципы здесь и в грош не ставят, – с отвращением произнес Питт. – Это еще хуже, чем я себе представлял.

– Намного хуже, – согласился Джордино, зажимая нос в тщетной попытке избавиться от вони. – «Черная дыра» в Калькутте – райский сад по сравнению с этой помойкой.

– Ты не проголодался?

Джордино поморщился, разглядывая остатки варева на стенках котла:

– Мой аппетит объявил себя банкротом.

Воздух, почти непригодный для дыхания из-за отсутствия вентиляции, жары и испарений спрессованных тел, вызывал тошноту и головную боль. Но в следующий момент Питт вдруг похолодел и застыл как вкопанный, словно наступил на прыгающую мину-лягушку. Душившие его негодование и гнев куда-то улетучились, и он на время перестал замечать царившие вокруг ужас и страдания, когда разглядел хрупкую фигурку, скорчившуюся на нарах нижнего яруса у правой стены пещеры. Он бросился вперед и опустился на колени рядом с женщиной, исхудавшей до такой степени, что она больше походила на десятилетнего ребенка.

– Ева! – мягко прошептал он.

От непосильной работы и недостатка пищи от нее остались лишь кожа да кости. На бледном, без единой кровинки, лице виднелись рубцы и синяки от побоев. Но, когда она повернулась и посмотрела на него, Питт увидел, что глаза ее светятся мужеством, и понял, что дух ее остался несломленным.

– Что вам надо?

– Ева, да это же я, Дирк!

– Оставьте меня в покое, – пробормотала она. – Эта маленькая девочка ужасно устала.

Он взял ее ладони в свои и наклонился ближе.

– Посмотри на меня. Вспомни Дирка Питта.

Наконец-то она узнала его, и глаза ее расширились от изумления.

– Дирк, неужели это действительно ты?!

– Если сомневаешься, можешь считать, что я тебе снюсь, – усмехнулся он, поцеловал ее в губы и нежно провел кончиками пальцев по синякам на ее лице.

Из-за плеча Питта высунулась любопытствующая физиономия Джордино.

– Что, уже нашел подружку? – не без зависти осведомился итальянец.

Питт кивнул:

– Позволь представить доктора Еву Рохас, ту самую леди, с которой я познакомился в Каире. А это мой друг Ал. Прошу любить и жаловать.

– Как же она оказалась здесь? – удивленно спросил Джордино.

– Как? – повторил Питт, обращаясь к Еве.

– Наш самолет захватил генерал Казим и отправил нас работать в эти рудники.

– Но почему? – удивился Питт. – Чем вы могли ему угрожать?

– Наша группа исследователей ООН под руководством доктора Фрэнка Хоппера подошла к разгадке токсического вещества, убивающего поселенцев в пустыне. Мы направлялись в Каир с биологическими пробами для анализов.

Питт покосился на напарника:

– Помнишь, Массард спрашивал нас, не сотрудничаем ли мы с доктором Хоппером и его группой?

Джордино кивнул:

– Помню. Должно быть, Казим еще тогда сообщил ему, что ученые заточены здесь.

Ева вытерла пот со лба влажным носовым платком, уткнулась головой в грудь Питту и всхлипнула.

– Ну зачем ты приехал в Мали? Теперь ты тоже умрешь, как и все мы!

– Но ведь у нас с тобой было назначено свидание, помнишь?

Питт так увлекся Евой, что не заметил, как между нарами осторожно пробираются трое мужчин, окружая их. Главарем был рослый человек с красным лицом и лохматой бородой. Двое других походили на изможденных бродяг. На их обнаженных спинах темнели отметины от ударов. Угрожающее выражение на их лицах вызвало ухмылку у повернувшегося к ним Джордино. Физическое состояние их было таким жалким, что Джордино был уверен, что справится с ними, даже не переводя дыхания.

– Эти люди пристают к тебе? – спросил краснолицый, обращаясь к Еве.

– Нет, вовсе нет! – воскликнула Ева. – Это Дирк Питт, который спас мне жизнь в Египте.

– Человек из НУМА?

– Он самый, – подтвердил Питт. – А этот кучерявый брюнет – мой друг, Ал Джордино.

– Боже, свои, вот радость-то какая! Я Фрэнк Хоппер, а этот потрепанный малый слева от меня – Уоррен Гримз.

– Ева много рассказывала мне о вас в Каире.

– Чертовски жаль, что нам приходится знакомиться в таких мрачных условиях. – Хоппер бросил взгляд на два глубоких рубца на обеих щеках Питта и непроизвольно потрогал длинный шрам на собственном лице. – Похоже, мы оба рассердили Мелику.

– Я – только левой стороной. На правой – из другого источника.

Вперед выступил третий мужчина и протянул руку.

– Майор Йен Фэйруэзер, – представился он и смущенно добавил: – В отставке.

Питт пожал протянутую руку:

– Англичанин?

Фэйруэзер кивнул:

– Из Ливерпуля.

– А вы как сюда попали?