Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке) - [143]

Последний ответил, в соответствии с указаниями своего господина, которые были даны таким тихим голосом, что до нас доносилось лишь бормотание, нечто в таком роде: «Король приветствует тебя, о христианин, и вас, люди из Борну, и вас, мужи из Багирми!» (Общий всплеск рук с нашей стороны и тихий шепот: «Да благословит тебя Аллах и да продлит он твою жизнь»). «Наш господин, — следовало далее, — говорит тебе, о христианин, что он получил и прочитал письмо шейха Омара и понял его приказание не закрывать тебе и сопровождающим тебя людям дорогу к королю Абу Секкину. Дорога поэтому должна быть свободна для тебя. Однако король спрашивает тебя, поскольку он проникся к тебе большой дружбой, хотя и не нашел пока что времени принять тебя лично, хочешь ли ты выслушать его совет по поводу твоей задуманной поездки?» Еще не стихло одобрительное бормотание, которым присутствовавшие встретили эту речь, как я воскликнул: «Как бы я осмелился не выслушать совет столь мудрого и могущественного короля в его собственной стране, я, гость в этом чужом мире, через который я могу проехать только под защитой бога и дружбы королей?»

«Наша страна, — продолжал толмач, — принадлежит шейху Омару, и все, что будет говорить и делать король Мааруф, будь то доброе или злое, произойдет при совместной ответственности Исы, посланца Борну (одобрительное бормотание толпы). Так вот, он говорит тебе, что твоя дальнейшая поездка приведет к большим опасностям, что по последним известиям нынешний король Багирми, Абд ар-Рахман, приблизился к беглецу Абу Секкину и намеревается уничтожить его своим подавляющим превосходством. Из лагеря Абу Секкина уже бежали старики, женщины и дети, чтобы спастись от этой катастрофы. Их ожидают в Бугомане. Король отвечает за тебя, своего гостя и друга шейха Омара, и желает, прежде чем разрешить тебе дальнейшую поездку, послать в названный город, чтобы получить сведения о самых последних событиях».

Я поблагодарил короля, по видимости столь обеспокоенного моим благополучием, за его дружеские чувства и возразил, что вынужден считать нецелесообразным, чтобы меня опередило известие о моем предполагаемом путешествии в страну, ставшую столь небезопасной из-за междоусобной войны. Кроме того, нам не приходится слишком опасаться описанных опасностей, ибо все мы находимся в руце божией. А после того, как у себя на родине и при дворе шейха Омара я выразил намерение посетить короля Абу Секкина, я никак не могу вернуться, не сделав или по крайней мере не попытавшись это сделать.

Господин Мааруф не так легко отказался от своего плана запугивания и в самых черных красках нарисовал мне другие малопривлекательные картины. Он живописал общую нужду, уносившую все больше населения истощенной страны; жизнь, полную страха и забот, которую ведут редкие жители на островах Шари или на ее западном берегу, подвергающемся набегам музгу; голод, вынуждающий их есть муравьев, ящериц и древесные листья. После этого король повторил свое предложение подождать известий из Бугомана. Этот город находится-де так близко, что ждать их придется всего три дня; на это время я могу воспользоваться его гостеприимством. Но чтобы я был уверен, что получу только надежные сведения, он предлагает мне поручить это дело троим, взяв одного из его людей, второго из моих, а третьего из людей Багирми.

Возникало опасение, как бы король в своей ненависти к Абу Секкину не зашел достаточно далеко, чтобы оповестить Абд ар-Рахмана, до которого (если только он пребывал еще в Биддери) верхом можно было добраться за три дня, о предстоящем проходе нашего каравана, позволявщего надеяться на хорошую добычу. Поэтому я ни в коем случае не мог терять время и спрятался за важным именем шейха Омара, который мне «приказал» «ехать днем и ночью и постоянно обгонять известие о моем присутствии в стране». Поскольку Бугоман находится близко, то я считаю за лучшее лично отправиться туда, а буде там обнаружится невозможность дальнейшей поездки, я, вполне естественно, тотчас же вернусь назад.

Третьей попытке заставить меня отказаться от своего плана я оказал еще более решительное сопротивление, заключив свое возражение словами: «Так хочет бог, завтра я перейду через твою реку». Тут и королевскому терпению пришел конец, и он коротко передал мне, что если я не хочу прислушаться к его доброжелательному совету, то могу идти, куда мне заблагорассудится, и тотчас же покинуть город. Такой поворот не устраивал моего добродушного Киари. Охваченный благоговением перед царской властью, он взял слово и сказал, что является кингиамом шейха Омара по Багирми, тот доверил меня его ведению и он продолжит свой путь только в том случае, если король Мааруф, да продлит Аллах его дни, считает это полезным и позволит это сделать.

Таким образом, аудиенция завершилась нежелательным для меня образом. Без разрешения правителя страны я не мог продолжить путь, ибо даже без явного вмешательства с его стороны представлялось вероятным, что при попытке переправиться через реку, я не смогу найти для этой цели ни одной лодки. Сам же он в конце концов лишь выполнил свой долг, не советуя мне пускаться в путешествие, об опасности которого он мог судить лучше, нежели шейх Омар. Напрашивалась мысль о том, что во всем этом сыграла роль интрига Исы, и я тотчас же послал к нему Альмаса, чтобы каким-нибудь образом добиться его посредничества. Я велел ему сказать, что, если бы мне не приходилось беречь время, я незамедлительно поскакал бы в Куку и привез бы сюда строжайшие распоряжения шейха Омара в мою поддержку. Однако, чтобы и ему оказать услугу и не повредить правителю страны, пусть он сообщит мне через Альмаса плату за свое содействие. Иса отнесся ко всему совершенно по-деловому, требовал, торговался и наконец определил умеренную цену в одну тобу короробши и один отрезок хама, за которую он предлагал и брался тотчас же переубедить короля Мааруфа и устранить все препятствия, мешающие моему отъезду, с одной лишь оговоркой — получить от остальных членов каравана обычные поборы. Он сам пришел выразить мне свою услужливость и предложить вместе с ним посетить короля и тотчас же направился к нему, чтобы все уладить. Тот все же не смог преодолеть свой страх передо мной, так что от него удалось получить лишь обещание принять меня на следующий день.