Сага об орке. Некомандный игрок - [115]

— Чё расселся? — довольно грубо окликнул меня кто-то. — Пошли, здесь закончили, а времени в обрез.

Я молча скосил глаза на торчащую из меня стрелу.

— Погоди, ща вытащим, — передо мной появилась фигура ветерана.

И он дернул за древко.

Бли-и — ин! Как больно то! Я, кажется, вскрикнул.

— А-а, тролль раздери! — выругался Фритьеф. — Надо было проталкивать. Наконечник внутри остался.

Надо мной склонилась другая фигура, я уже не мог разобрать кто.

— Не, не надо, — констатировал вроде бы знакомый голос, — неглубоко вошла. Сейчас достану… Ну-ка руки ему подержите, чтоб не дергался.

Что? Что происходит? Не видите, я тут умираю…

Меня схватили за запястья, придавили плечо к стене, зафиксировали. Блеснуло лезвие.

— А-а-а-а!!!

Я заорал. Резкая боль в ране ударила по сознанию как обухом. Словно за обнаженный нерв дернули.

— Всё, не ори. Вот тебе подарочек.

Прямо надомной склонился Снор, протягивая в окровавленных по вторые фаланги пальцах наконечник стрелы.

— Повезло тебе, парень, со втулкой попался. Не пришлось рану сильно расковыривать, — ухмыльнулся он во всю пасть, обтирая об мою же рубаху свой скрам.

— Поднимайся!

Меня вздернули на ноги.

— Что расклеился, как девочка?! — набросился на меня Сигмунд, — Вперед. У людей бойцы еще не кончились!

Я поднял на него вымученный взгляд. Ты разве не видишь, я же сейчас умру…

— Давай-давай! — подбодрил меня Фритьеф, — не раскисай. Царапина стрелять не помешает?

Что? Ты чего, старый, ты видел каким поленом в меня прилетело? Но пока эти мысли текли в голове, я пошевелил левой рукой. Было больно, но рука слушалась.

— Смогу, — сквозь пересохшие губы выдавил я.

— Так, Фре́ир. Будешь прикрывать его. И… — здоровяк еще раз глянул на мое плечо, — замотай его чем-нибудь, чтоб кровь не терял.

Точно, кровь! Из меня же должна хлестать струя, в палец толщиной! Я снова покосился на плечо. Но ничего, кроме обильно пропитавшейся темной кровью рубахи с широким разрезом на месте раны, не увидел.

Фре́ир осмотрев меня, не нашел ничего лучше, чем отхватить от моей же рубахи длинный лоскут.

— Всё хорошо, Асгейр, тебя не сильно зацепило. Подержи руку так, я тебе еще и на ней рану замотаю.

Глядя, как парень бинтует мне бицепс, я вдруг вспомнил, что ему и самому доставалось, совсем недавно и очень некисло. И не стрелой, как мне, а дротиком.

Почему-то стало стыдно. Мир не спешил закраситься красным, тоннель в небесах всё не открывался. Ноги хоть и подрагивали, но держали, руки действовали. Даже картинка в глазах прояснилась, когда я утер их рукавом. Выходит, не умираю? Говорят же, что орка сложно убить.

— Спасибо, приятель, — кивнул я Фре́иру, — пойдем, надо помочь нашим.

* * *

Дальше всё прошло, можно сказать штатно: несколько стычек пока зачищали, основное сопротивление встретили на площади у храма. Я умудрился подстрелить одного лучника, что пытался отыграть «кукушку», сидя на крыше дома, а потом еще на площади двоих. Рана мешала, и болела, но в запаре о ней почти не думал. Наконец люди кончились: кто полег, а кто сбежал. Пофиг, рабов брать не планировали.

— Быстро-быстро-быстро! — торопил брательник. — Не задерживайтесь, хватайте только ценное, и валим отсюда.

Он явно чувствовал себя неуютно, вдалеке от кажущегося таким безопасным корабля.

— Да не спеши, Сигмунд, — скривился Бо́лли, щеголявший новенькой кольчугой, — зря что ли сюда топали? Давай хоть оружие соберем.

На площади появились близнецы, что вели лошадь, запряженную в большую повозку. Сигмунд обрадовался, начал орать, чтоб всё складывали прямо в телегу.

И в этот момент Бруни буквально за шкирку притащил какого-то упитанного, упирающегося и беспрестанно орущего человечка. Притащил и толкнул на ступеньки храма, залитые кровью защитников.

— Ну и зачем ты его сюда привел? — выгнул дугой бровь брательник. — Тебе заняться не чем? Или думаешь это самое ценное, что было в том доме? Я что сказал брать?

— Дык форинг, я… — заозирался по сторонам парень. — Я хотел, но этот…

— Напал на тебя? — попытался изобразить юмор форинг. — Иль ты решил, что он юная девственница, а Бруни? Я тебя разочарую, рабов мы сейчас брать не будем.

И с этими словами братан потянул меч из ножен.

Визг и верещание толстяка ударили по ушам как сирена. Он бросился к ногам Сигмунда, обхватил их, принялся причитать…

— Господа орки, я заплачу вам, я богат, — разобрал наконец я в этих стенаниях и визге знакомые слова.

— Погоди! — вскинулся я. Ну глупо же упускать возможность?

— Чё тебе, Асгейр? Я тебе что сказал делать? Вот и собирай оружие, да грузи на телегу!

— Постой, Сигмунд. Дай я с ним поговорю! Он заплатить обещал.

— Ты совсем обезумел? — набросился на меня брат. — Мы что, кровь тут проливали, чтоб ты в человеческом языке поупражнялся?

Но затем его взгляд зацепился за пропитанные кровью тряпки на моем плече.

— Ладно, — сдулся он, — поговори.

Я подошел к человечку. Был он, как я уже упоминал, пузат, лысоват, но в тунике из довольно тонкого льна и наброшенной сверху одежде, типа кафтана без пуговиц.

— Хочешь жить, говори, — навис я над ним.

Мужичонка заметался взглядом меж грозно выглядящим Сигмундом, притащившим его Бруни, тоже смотрящимся солидно: хоть и невысокий, но крепкий, забрызганный чужой кровью, и мной. Наконец остановил взгляд на мне.