Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки - [6]
– Злая судьба не из тех, что даст себя обмануть, но мы можем встретить ее, не теряя мужества.
Приободренный спокойной верой жены Эрик Рыжий поднялся на ноги и вынул меч.
– Тому, кого охраняют боги, Один и Тор, не пристало бояться неизвестности! – обратился он к дружинникам и слугам. – Завтра в капище мы принесем жертву богам наших предков и попытаемся узнать их волю. Сегодня же будем пить в их честь… и крепко держаться за щит нашей веры!
Размахивая высоко поднятым рогом, Эрик провозгласил здравицы в честь Одина, Тора и Фрейра[3]. А пока остальные пили с усердием истинно верующих, Лейв с блестящими глазами все пытался добиться, чтобы его выслушали.
– Отец… отец! – воспользовался он первым же затишьем. – Воля богов уже сейчас известна мне.
И снова все взгляды обратились к Лейву. Снова зазвенел его юный голосок:
– Один желает, чтобы мы отыскали новую землю на западе! Вот почему нас осуждают на изгнание отовсюду. Так Один ведет нас к новой родине!
Изумленное аханье пронеслось по гриднице.
– Когда мы поплывем по желанному пути вслед за солнцем, сам Один примет участие в управлении кораблем!
Эти пророческие слова произвели впечатление. Все молчали, размышляя над ними. Даже Эрику Рыжему блеснула надежда в звонких словах сына.
Вождь Гериульв нарушил молчание.
– Гром и молния! Пожалуй, мальчишка прав. Мы часто слышали о лежащих на западе шхерах, открытых Играющим-Со-Штормом Ганбьерном. Это случилось во времена, когда наших предков еще на свете не было. Так говорится в сагах. Кто знает, может, эти островные рифы опоясывают лежащие за ними берега?.. Может, это и есть та прекрасная мирная страна из снов Лейва?
Лавина одобрительных восклицаний прокатилась по гриднице, едва Гериульв сел на место. Было ясно, что идея Лейва приобрела много сторонников.
Эрик подумал, что напоминание Гериульва об открытии Ганбьерна могло быть ответом богов на его молитву. Ему было радостно видеть, что и Торхильд подумала о том же. Да и выхода другого не было. Заметив про себя, что пришло время действовать, он вскочил на ноги и поднял сверкнувший в свете факелов меч.
– Кто пойдет с Одином в неизвестное Внешнее Море? – воззвал он голосом, от которого быстрее забились сердца. – Кто… кто поплывет с Эриком… и Лейвом сыном Эрика Рыжего?
Сотня мечей взметнулась вверх, сотня голосов ответила как один:
– Я… я поплыву с Эриком… и Лейвом сыном Эрика Рыжего!
2. В НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Утром следующего дня Эрик пришел в капище и обратился с мольбой к богу ветров и волн, Эгиру, благословить его великий, полный опасностей поход в Неизвестное. После этого вместе с сыном они спустили на воду восьмифутовый корабль и поставили на якорь у причала. Как удачно, что за последний месяц они славно поработали и привели драккар в полный порядок, готовясь к очередному набегу. Под присмотром рулевого Торголла и боцмана Скаллаглюма корпус очистили от ракушек, швы законопатили и просмолили. Поставили новые ростры, паруса и снасти, заменили треснувшие весла и сгнившую местами обшивку, загрузили бочонки со свежей водой. Теперь оставалось построить небольшой загон для скота, клетки для домашней птицы и найти место для запасов еды на пятьдесят человек и корма для еще большего количества животных с расчетом на год пребывания в открытом море. Такая задача могла обескуражить любого. Временами Эрика одолевали сомнения. А можно ли успеть сделать все это за пять дней?
«Кусающий ветер» был открытым судном без палуб, на днище которого укладывались доски, тянувшиеся от бимса до бимса. Этот настил можно было поднимать для откачки воды. Железные заклепки соединяли обшивные планки корпуса, прикрепленные к шпангоутам березовым лыком. В этой гибкой системе крепления планок и заключался секрет хороших мореходных качеств судна. Полностью нагруженное, оно весило восемнадцать тонн.
– Да, «Кусающий ветер» идеальное судно для викингов, привычных к лишениям, – сказала бы Торхильд, – но для длительного пребывания в открытом море людей, не испытывающих любви к плаванию, вряд ли годится». Больше всего ее беспокоило отсутствие на корабле отдельных помещений для готовки еды и для женщин. На носу под настилом было шесть спальных мест и столько же на корме, но единственным закрытым помещением был шатер из шерсти в красную полоску, вот только ставить его можно лишь во время штиля или стоянки на якоре.
Отплытие Эрик назначил на середину Дня Тюра[4], чтобы выйти в море с дневным отливом. Когда этот час настал, Торхильд почувствовала себя такой измученной, что без сил прислонилась к мачте. К этому времени, казалось, все животные, все люди, все запасы мяса и напитков Исландии забили утробу «Кусающего ветер».
Как ей удалось разместить ткацкие станки, прялки… и большую нелепость – арфу Скаллаглюма, которую взяли, несмотря на тесноту… да еще маслобойки, горшки с маслом, шары творога, бадьи молока – она и сама теперь не понимала. Большую часть домашнего скарба сложили грудой перед мачтой, где он не мешал парусу. На вершину груды Эрик водрузил свое священное сиденье со столбиками, накрыл все шкурами и привязал кожаными ремнями к поперечным брусьям настила. У ног Торхильд дожидались своей очереди груды поменьше – говяжья и свиная солонина, вяленая и соленая рыба. К счастью для всех, Торбьерн, Эйульв и Стир пришли в то утро со своих усадеб, чтобы проводить Эрика Рыжего в плавание, и принесли, в качестве прощального подарка, еды.
