Сага о Хельги - [129]

Тут Бьёрн тоже заметил Хельги, окликнул его и показал на нос того корабля, на котором сражался.

— Там Кабан! — крикнул он.

Хельги посмотрел, куда показывал брат, и увидел Торвинда Кабана, что бился топором в сверкающей броне, и каждый удар его валил наземь одного из врагов. Рядом с ним бился его сын Гутторм, и видно было, что нелегко ему приходится. Затем Хельги посмотрел на золотой шлем Олафа сына Трюггви, кивнул головой и, стиснув зубы в гневной усмешке, перепрыгнул к брату.

Вместе, выставив щиты ободом вперед, они протиснулись на нос. Бьёрн кричал:

— Торвинд Кабан, не желаешь ли сразиться честно, когда за спиной соперника не прячется Туранд!?

А Хельги добавлял:

— Гутторм сын Торвинда! Не желаешь ли отомстить за брата его обидчику?

Наконец, услышав их крики, воины ярла расступились перед ними, и братья оказались лицом к лицу с теми, кого вызывали на бой.

Торвинд Кабан усмехнулся, увидев перед собой Бьёрна, но затем ему пришлось сделать шаг назад, когда Бьёрн стал наносить удар за ударом. Гутторм же, когда перед ним предстал Хельги, рассмеялся и, казалось, приободрился:

— Ты надеешься, что я тоже сам наткнусь на свой же меч, Хельги сын Торбранда? — спросил он, всё еще усмехаясь. — Берегись, сейчас я выпущу тебе кишки, и ты увидишь, каково пришлось моему брату.

Хельги на это ответил своей старой висой:

Не свинье с ее корытом…

Гутторм, у которого с лица спала усмешка, сжав зубы, нанес ему несколько ударов, но Хельги легко все их отбил. Потом он взглянул в глаза Гутторма и спросил:

— Что ты делал все эти годы, Гутторм? Насиловал женщин? Не знаю, как ты, а я учился убивать своих врагов. И последним из них был твой приемный отец Туранд. Так что, думаю я, это цвет твоих кишок мы узнаем сегодня.

И с этими словами Хельги перешел в наступление. Он бил справа, слева, сверху, колол, приседая на корточки. И Гутторм пятился перед ним, пока не уперся в борт. Щит Гутторма был изрублен, и он кинул его на палубу, взяв меч обеими руками. Видно было, что он собрал последние силы, чтобы теперь отбросить Хельги назад. Отбив вбок еще один удар Хельги, Гутторм замахнулся, чтобы ударить с двух рук сверху, но Хельги не стал ждать, когда меч пойдет вниз. Он бросился вперед и ударил Гутторма головой в подбородок. Гутторм потерял равновесие и качнулся назад. Хельги перехватил рукоять меча и ударил лезвием вскользь по лицу Гутторма, попав по носу и левому глазу. Тот завыл от боли, кровь залила ему глаза, и он начал валиться через борт. Однако Хельги не стал ждать: обратным движением меча он вогнал острие Гутторму в горло, резко вынул и стал смотреть, как тело врага падает за борт.

Это же заметил и Торвинд Кабан. Он нанес Бьёрну несколько ударов топором, и щит Бьёрна рассыпался. От следующего удара Бьёрн увернулся и ударил сам, метясь в левую ногу Кабана. Тот отскочил и успел снова занести свой тяжелый топор. Бьёрн нанес колющий удар в живот Кабану, но тот отбил его меч щитом вправо и ударил сам. В этот раз Бьёрн не успел полностью увернуться: топор, хотя Бьёрн и успел поднять ему навстречу лезвие меча, вошел ему в левое плечо. Бьёрн упал, а Торвинд оглянулся по сторонам, чтобы увидеть, как течет битва. Тут-то он и заметил, как Хельги выдергивает свой меч из горла Гутторма и тот падает за борт.

Торвинд завыл, как раненный рогатиной медведь, и бросился на Хельги. Тот попятился, потому как видел он, что от ударов топора его умение с мечом — слабая подмога. Но тут Кабан наткнулся на щит, что выставил перед ним Гудбранд.

— Довольно сражаться с юношами! — крикнул Гудбранд. — Ответь мне за убийство человека, который был мне другом!

Кабан отпрянул, но, оглядев Гудбранда с ног до головы, принял вызов:

— Давненько не видались, Гудбранд Белый, — сказал он. — Жена передавала, что ты заходил, но она велела тебя прогнать с собаками. Вижу, ты сам вернулся, приведя с собой войско молокососов, что не в силах держать меч. Что ж, убить тебя мне тоже хотелось. Я вспоминал тебя, когда умирал Харальд Тордсон. И когда ты отправишься к Хель, я покончу с твоими маленькими друзьями!

И они сошлись в битве, и скоро щиты их разлетелись, и им оставалось только принимать удар на обух или бить по топорищу. Но оба они были слишком искусными бойцами, чтобы дать себя поймать. Тогда они разошлись на два шага и оба немного отдышались.

— Твой топор затупился, Кабан, — сказал Гудбранд. — Теперь он не острее дубины.

Кабан скосил глаза на лезвие, которое было уже все покрыто зазубринами, и в это мгновение Гудбранд бросился на него, выпустив свой топор из рук. Он ударил Кабана навершием шлема в лицо, и они повалились на палубу. Кабан тоже выпустил топор из рук и вцепился Гудбранду в горло. Гудбранд в это время сам душил Кабана обеими руками. Лица у них обоих посинели, жилы вздулись.

И так они боролись дольше, чем бывалому лучнику надо времени, чтобы выпустить три стрелы. И Кабан оказался сверху на Гудбранде. А потом Аслак Финн сбоку воткнул в левый бок Кабана тонкий нож, который легко прошел сквозь звенья кольчуги.

— Чем я хуже Туранда? — спросил он сам себя. — Вставай, Гудбранд, нас ждет еще сын Трюггви.