Сага листвы - [26]

— А не могу сейчас, — элвилин пожал плечами. — Настроение благодушное и сонливое. К тому же, тут так красиво…

И он шевелением кисти заставил многострадальный кустик зазеленеть по-весеннему и распуститься крупными алыми бутонами.

— Глупо, да? — Торус повернулся к девушке. — Баловство всякое — сколько угодно. Хоть по ярмаркам ходи. А как доходит до серьезного… Эх, Хельга…

И, горестно отмахнувшись, медленно пошел к тропинке.

— Не переживай, — улыбнулась ему в спину девушка и двинулась следом, — еще научишься. В конце концов, войны в ближайшее время не намечается, так что твои цветы могут стать куда нужнее, чем моя огненная волшба.

В этот момент заклятие кончилось, и Хельга вздрогнула от оглушительного грохота водопада.

Несмотря на то, что обратная дорога была недолгой, на мессу они опоздали — созывающий прихожан колокол уже давно отзвонил. Толпящиеся в дверях храма простолюдины неодобрительно покосились на Торуса; перечеркнули двуперстием лбы.

— Иди, котик, — усмехнулся пришлый, целуя руку мисс Блэкмунд, — мне не хочется доставлять тебе неприятности.

— А, ты? — девушка осторожно пожала его пальцы. — Не думай, пожалуйста, что я стану обращать внимание на…

— Хельга, — эйп Леденваль серьезно посмотрел ей в глаза, — помнишь наш разговор о духовниках? И, потом, я и сам не собирался заходить в собор, Судия, как ты понимаешь, не мой э… покровитель. Я, пожалуй, прогуляюсь по делам, а потом подожду вас с Салзаром где-нибудь здесь, на площади.

Мисс Блэкмунд кивнула и, смерив презрительным взглядом перешептывающихся в притворе прихожан, прошла в храм. Остановилась у заднего ряда скамеек и, привстав на цыпочки, разглядела впереди — не так, чтобы у самого алтаря, но все же на лучших местах — затылки собственного семейства. Хельга вздохнула — вздумай она сейчас продираться сквозь толпу, косые взгляды горожан и нудные нотации маменьки ей обеспечены.

— Эй, — девушка почувствовала, что кто-то коснулся руки. Опустив взгляд, увидела сидящего сокурсника.

— Тебя, вон, зовут.

Со стороны правого нефа ей отчаянно жестикулировал Мидес. Хельга, отдавив немало ног, всё же пробилась к Салзару и, втиснувшись рядом на скамейку, раздраженно прошипела:

— И откуда столько народу?

— Новый епископ, — шепнул ей на ухо некромант, — только вчера возведен в сан и поставлен настоятелем столичного собора. Тут народ чуть не из соседних деревушек притащился. И нашим быть сказали — какие-то там договоренности с ректором, ну, я точно и не знаю.

— Отче хочет заручиться поддержкой магов, — фыркнула девушка, — чего тут непонятного. Кстати, кто он?

Салзар замялся. Вспомнил, как Торус на кладбище рассказывал про загадочного мужчину в маске. И, подумав, решил подругу в подробности не посвящать, в конце концов, политика — дело не женское.

— Зовут Ровард Равелта, а больше ничего не знаю. Да ты смотри, он сейчас сам с проповедью выйдет.

— Равелта? — Хельга нахмурила лоб. Имя показалось знакомым, но припомнить, где его слышала, юная волшебница так и не смогла.

С балкона понеслись звуки органа, разбиваясь эхом о высокий свод, и прихожане (те, кто сидел) поднялись. Зазвучал старинный гимн: «О, Судия, когда ты спустишься к нам с горы», и разноголосый хор нестройно подхватил знакомые строки. На действо из алтаря молчаливо взирала огромная каменная статуя с золотыми весами в руке.

Из-за статуи в сопровождении двух служек показался высокий сутулый мужчина в золотом облачении епископа. Замер перед толпой, обводя внимательным взглядом новую паству.

— Ах, — сквозь пение донесся до Хельги чей-то восторженный голос, — Его Преосвященство, говорят, имеют поддержку самого короля!

Ровард Равелта с надменным выражением на скуластом тонкогубом лице поднял руку и в воздухе благословил прихожан. Мисс Блэкмунд отметила, что лоб епископа обрамляет совершенно прямая линия гладко зачесанных каштановых волос, и слегка поежилась, встретившись с холодным взглядом нового настоятеля.

— Он мне не нравится, — прошептала она Салзару, на что юный некромант тихо фыркнул:

— Мало ли. Зато, может, он нравится ректору. И, потом, первое впечатление не всегда бывает верным.

Гимн завершился, и прихожане стали усаживаться по местам. И тут Хельга, выглядывавшая сквозь толпу свое семейство, заметила, что Джонька кому-то помахала. Оливия Блэкмунд тотчас одернула дочь, а обернувшаяся с первого ряда светловолосая девочка испуганно приложила палец к губам и уселась, держа спину ровно, точно кол проглотила.

— Я поняла, — Хельга покосилась на Мидеса, — откуда я его знаю.

Равелту. Помнишь Джонькину подружку? Ингрид?

— Это мышку беленькую? — Салзар смутно припомнил пару раз метнувшуюся в сторону испуганную девчушку, гостившую в поместье Блэкмунд.

— Ее. Между прочим, эта, как ты выразился, мышка — племянница нашего нового настоятеля, он ее опекает. Кажется, бедняжка сирота.

— Равелты? — удивился Мидес, окидывая взглядом торжественно входящую за кафедру долговязую фигуру. — Никогда бы не заподозрил его в чадолюбии…

— Внешность бывает обманчива, ты сам сказал…

— Возлюбленные дети Судии! — донесся с амвона слегка простуженный голос, и в храме воцарилась тишина. Новый настоятель завел длинную проповедь, а Хельга вознамерилась вдоволь подумать о своём. Она уже, было, унеслась мыслями в сверкающую радугу водопадов, как вдруг почувствовала, что вокруг творится странное. Обычное для храма умиротворение, всегда напоминавшее девушке сонные тенёта, пропало — то и дело тут и там возникали неясные шепотки, вздохи и тихие ахи. Девушка неохотно выплыла из сладких грез и, недоуменно покосившись на хмурого Салзара, стала вслушиваться в речь епископа.