Сафьяновая шкатулка - [9]
Размика оштрафовали за хулиганство, и тем дело кончилось. В те годы председателем Гарихачского колхоза был Аваг Саруханян. К нему-то и пристали с ножом к горлу гарихачцы: дескать, долго ли мы еще будем страдать от прихотей каждого карашенского сопляка, которому пришло в голову жениться на гарихачской девушке? Ты наша власть — ты и давай нам воду, иначе в поле не выйдем! (До этого Аваг каждый год обещал провести воду в село, но так и не провел).
Известное дело, все гарихачцы, независимо от пола и возраста, немножко сумасшедшие, недаром о них худая молва идет по всему Карабаху, и, если на другом его конце кто-то совершил явную глупость, его насмешливо спрашивают: «Ты не в Гарихаче родился?» Так вот, уж если гарихачцы вбили себе в мозги, что не выйдут, можно быть уверенным, что не выйдут в поле, даже если приставить к их лбу заряженный револьвер! На следующий день они действительно не вышли. Аваг Саруханян лихорадочно стал искать зачинщика этого неслыханного безобразия, но зачинщики были все. Тогда Аваг вскочил на коня и помчался в район. Вернулся он только через три дня и на общем собрании колхозников сообщил, что все в порядке, колхозу обещано содействие, и уже закуплена партия керамических труб, по которым вода и потечет в Гарихач. Почему раньше нельзя было добиться такого содействия — никто не знал. Одни говорили, что у колхоза не было денег, другие — что не было дельного хозяина… На другой день составили необходимые документы и отправили в район. Вскоре оттуда прибыли керамические трубы (с метр каждая, они вдевались друг в друга). Осталось прорыть траншею от середины села до родника в горах, откуда начиналась та самая безымянная речушка, вокруг которой было столько шума. Прорыли сами гарихачцы. Когда стали укладывать трубы, то выяснилось, что добрая треть их раскололась то ли при перевозке, то ли при разгрузке. Аваг опять кинулся в район, но там лишь развели руками: труб больше нет, все, что было, отдали вам. А когда будут? Кто его знает! Может, через полгода, может, через год, а может, и вообще не будут, говорят, что завод прекратил их выпуск, уж очень непрактичные…
На этом эпопея с проводкой воды в Гарихач закончилась, но гарихачцам легче не стало, они по-прежнему зависели от прихоти «каждого карашенского сопляка», по-прежнему ругались с карашенцами, иногда доходило до драки, приезжали из района…
Когда встал вопрос о снятии Авага Саруханяна с поста председателя, начали думать, кого предложить на его место. Район предложил несколько кандидатур со стороны, гарихачцы покорно соглашались: да, дескать, подойдет, очень хорошо подойдет, но на выборах голосовали против. Ни одна из предложенных кандидатур не прошла, должно быть, гарихачцам крепко запомнился опыт с двумя председателями со стороны. Власти разводили руками: ох уж эти гарихачцы, одна морока с ними! И тут кто-то вспомнил Арташеса Бабаяна, сына «ревкома» Гаспара. Арташес в это время работал агрономом в далеком степном колхозе, и, должно быть, успешно: за последние годы название этого колхоза не сходило с газетных полос. Вот и подумали гарихачцы: зачем гарихачец должен где-то на чужбине поднимать чужой колхоз, в то время как свой развалился так, что дальше некуда? И отправилась гарихачская делегация в район челом бить: желаем, дескать, Арташеса Бабаяна! Районцы долго отговаривали их, посылали в Гарихач новых кандидатов, но гарихачцы аккуратно проваливали их на выборах. Убедившись наконец, что гарихачцев не так-то просто уломать, районные власти вынуждены были обратиться к властям степного района: так, мол, и так, просим направить товарища Арташеса Бабаяна ввиду сложившихся особых обстоятельств…
Сам коренной гарихачец, Арташес, конечно, знал о том, как его односельчане страдают от нехватки воды. Бывая изредка в селе, он не раз пытался повлиять на Авага, но тот лишь отмахивался: «Нет у нас денег на трубы!» Арташес пытался спорить, доказывать, что чуть ли не половина времени сельчан, особенно у женщин, уходит на бессмысленное таскание воды из Нерсесова родника, что вода в речке грязная, что там рассадник антисанитарии, что дети (да и только ли дети) страдают от желудочно-кишечных заболеваний. Аваг лишь снисходительно улыбался наивности агронома: разве хоть один гарихачец умер от желудочной болезни? И ей же богу, был прав: ни один не умер! Напротив, как и во всем Карабахе, люди тут страдали хроническим долголетием…
Когда дела в Гарихаче принял Арташес, то выяснилось, что у колхоза нет денег на постройку водопровода. Арташес обратился в район, но там отказали, резонно напомнив, что в свое время его предшественник загубил массу денег, но так ничего и не построил. «Выкарабкивайся, как умеешь». Легко сказать! Колхоз нищенствовал, чуть ли не по всем основным показателям стоял на последнем месте в области.
И пришлось Арташесу отложить затею с водопроводом до лучших времен. Лишь через два года, когда Гарихач понемногу начал приходить в себя, он смог вплотную приступить к делу.
— Подумать надо, — сказал Аваг, — поговорить с людьми. Да и деньги на дороге не валяются. Или ты все уже решил без нас?
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.
Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное. Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор. Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул? Ох, жизнь полна неожиданностей! Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist «Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.