Сафари - [83]

Подобная «автономия», выторгованная Лондоном для своих монополий еще до предоставления Замбии независимости, дорого обходилась молодой республике. По дороге из кабинета Д. Стивенсона на рудник Муфулира я разговорился с сопровождавшим делегацию Сафели Чилеши, пожалуй, единственным в ту пору замбийцем, занимавшим крупный пост в РСТ. Он рассказал, что эта «автономия» позволяет компаниям непосредственно влиять на финансовое положение страны, увеличивая или уменьшая поступления в казну. Достигается это в основном через механизм цен на мировом рынке меди, контролируемом фактически теми же «Англо-америкэн корпорейшн» и «Роан селекшн траст».

В преисподней Муфулиры

Муфулира — не только самый большой рудник РСТ, но и один из крупнейших в мире. Он дает в год примерно сто восемьдесят тысяч тонн руды. Перед входом в рудничное управление установлен своеобразный памятник: на гранитный пьедестал водружен огромный кусок породы — первая тонна руды, добытой на руднике. По обе стороны от памятника построены административные корпуса, из которых вглубь, в преисподнюю шахт, уходят огромные лифты, опускающие под землю сразу по сорок — шестьдесят рабочих.

Натянув непромокаемые комбинезоны и шахтерские каски с фонарями, спускаемся в рудник и мы.

Главный штрек, хорошо освещенный и проветриваемый, даже не похож на обычную шахту. Он прорублен в светлой, похожей на мрамор кварцито-сланцевой породе, которая настолько тверда, что почти не требует креплений. В центре снуют вагонетки, по бокам, по выложенной мелким камнем дорожке, проходят горняки, все больше европейцы.

Мы спускаемся далее вниз, и с каждым шагом воздух делается более горячим и спертым. Стоит свернуть с «мраморного» штрека в боковой, как исчезает яркий свет и лишь где-то в глубине, в пару и пыли, мерцают лампочки на лбах забойщиков. Большинство лежит прямо на земле, в луже воды, отбивая у себя над головой куски руды. У них утомленные, запорошенные пылью лица, по которым струятся капельки пота. Когда делается уж слишком жарко, горняки зачерпывают из лужи воду и обтирают лица.

Струйки воды сочатся со стен, капают с потолка, сливаются на полу, и вскоре приходится идти уже не по дорожке, а по делающейся все глубже сплошной подземной реке. Вода — главный бич рудников замбийского Медного пояса. Каждый день помпы трех рудников РСТ выкачивают из-под земли почти сто пятьдесят миллионов литров воды. Это значит четыре тонны воды на каждую тонну породы! Насосы шумят, их грохот отражается от стены трубы штрека, умножается эхом в забое. И в таком адском, ни на секунду не прекращающемся шуме надо проработать целую смену.

Здесь уже не встретишь специалистов-европейцев. Откалывают руду, грузят ее в вагонетки, толкают вагонетки до узкоколейки, прицепляют их к составу, опрокидывают на транспортер лишь темнокожие рабочие. Нескончаемая лента транспортера подхватывает глыбы песчаника и выносит наверх, к обогатительной фабрике.

В руднике Муфулира налажен полный цикл обработки руды. Выросший над протянувшимися под землей на девятьсот километров штреками и туннелями, поселок Муфулира — индустриальный центр с обогатительной фабрикой, медеплавильным и электролизным заводами. Такие современные комплексы полной обработки меди есть еще в Китве и Нчанге. Сооружен также огромный центр рафинажа в Ндоле.

Вяжется ли создание подобного крупного современного производства с классической колониальной политикой монополий, всегда стремящихся вывозить из Африки дешевое сырье, а дома наживаться на его переработке? Журнал «Горизонт», который РСТ издает специально для своих служащих, не пропускает ни одного случая, чтобы не представить медные компании этакими благодетелями, «индустриализовавшими» Замбию. Я показал одну из таких статей С. Чилеши.

— Обычная пропаганда, ради которой издатели готовы выглядеть технически безграмотными, — махнул он рукой. — Даже обогащенная руда содержит не больше двадцати пяти процентов металла. Если бы компании везли столько пустой породы в Англию или Америку, они бы уже давно прогорели. На месте медь получать гораздо дешевле, тем более в Замбии, где рабочая сила пока что очень дешево стоит.

Республика против монополий

Через год я вновь приехал в Медный пояс. Это было бурное для всей страны время важных экономических реформ, незадолго провозглашенных в Мулунгуши. В кабинете бывшего управляющего «Роан селекшн траст» меня принимал уже Сафели Чилеши. Здороваясь, я поздравил Чилеши с тем, что он стал первым в истории международных горнорудных компаний-гигантов директором из африканцев.

— Первым, но не последним, — говорит он. — В ближайшие годы намечается африканизация руководящих кадров и специалистов на всех рудниках. После Мулунгуши события в Медном поясе развиваются быстро.

— Что вы имеете в виду?

— О, у нас очень много перемен, хотя внешне для приехавшего на несколько дней иностранца они не всегда заметны. Видимые результаты этих перемен скажутся через несколько лет, и не только в Медном поясе, но и во всей Замбии. Я имею в виду прежде всего решение правительства ограничить пятьюдесятью процентами вывоз прибылей, полученных в Замбии «Англо-америкэн корпорейшн» и «Роан селекшн траст». Остальная половина теперь будет использоваться для экономического развития страны.