Сады любви - [4]

Когда лимузин умчался, оставив за собой клубы пыли, Тина ушла в дом. И странное дело: стоило ей вновь пройтись по комнатам, как желание продать поместье исчезло. Напротив, Тине захотелось поскорее придать дому жилой вид.

Она зажмурилась и вздохнула. Затем открыла глаза, чувствуя прилив решимости. Ну и что, если ей придется засучить рукава и как следует потрудиться? Она никогда не была белоручкой. Зато в итоге у нее окажется такой чудесный дом, о котором еще совсем недавно невозможно было даже мечтать.

Поднявшись в комнату, в которой Тина устроила себе спальню, она переоделась в потертые шорты и футболку и спустилась на кухню. Здесь Тина расчистила себе местечко на захламленном столе, намереваясь написать благодарственное письмо супругам Серифнос.

Однако, нацелив ручку на лист бумаги, она задумалась. Ее мозг был наполнен множеством образов, но ни один из них не имел отношения к предстоящей задаче. Дело в том, что Тина очень злилась на себя. Каким-то образом она позволила, чтобы ее голову наводнили мысли о женатом мужчине. Встреча с Александром Серифносом почему-то взволновала Тину, затронула нечто очень личное в глубинах ее души. И это пугало. Она не хотела повторить путь, который пришлось пройти ее матери. Подобная стезя ведет в никуда.

Печально вздохнув, Тина заставила себя сосредоточиться на письме. Ограничившись несколькими официальными словами благодарности, она запечатала конверт и положила возле часов с той мыслью, что захватит его во время очередной поездки в Кастроне, ближайший и самый крупный город острова.

— Но, мисс Фергюссон, у вас нет такого количества денег, которых хватило бы на все запланированные вами улучшения. Почему бы вам попросту не продать поместье и не купить взамен дом поменьше, но полностью благоустроенный?

— Потому что я решила не продавать свое наследство.

— Нет?!

По мнению Тины, адвокат не смог бы более красноречиво выразить свое удивление.

— И это мое окончательное решение, — твердо добавила она.

— Да нет же! Это невозможно! Как вы…

Тина почувствовала, что ее терпению подходит конец.

— Господин Зорба, — со вздохом произнесла она, — я привыкла трудом зарабатывать себе на жизнь и намерена продолжать заниматься этим впредь.

— Трудом? — воскликнул седовласый адвокат. — Но, если вы продадите поместье, госпожа Фергюссон, вам больше никогда в жизни не придется работать!

— А если мне нравится трудиться? — упрямо нахмурилась Тина. — И вообще… Простите, господин Зорба, но мне казалось, что вы сотрудничаете со мной, а не с кем-то из потенциальных покупателей…

— Разумеется, с вами, — горячо заверил ее адвокат. — Однако считаю своим долгом предостеречь вас от ошибки. Если бы вы были моей дочерью…

— Я больше никому не прихожусь дочерью! — отрезала Тина, пожалев о своих словах в ту самую минуту, как они слетели с ее уст.

— Ну да, ну да… Мне известно, что ваш отец умер, госпожа Фергюссон, — грустно покачал головой адвокат.

А я так его и не увидела, добавила про себя Тина.

— Простите, господин Зорба, — сказала она, собравшись с мыслями. — Конечно, я всегда буду благодарна отцу за то, что он обеспечил мое будущее, завещав мне свое поместье. — Даже несмотря на то, что при жизни не признавал меня, продолжила она мысленно. — Я не должна была повышать на вас голос. — Тина склонила голову. — Однако вы должны знать, что я намереваюсь остаться здесь. В мои планы входит ремонт дома и подсобных помещений. Затем я хочу вновь сделать оливковую рощу плодоносящей, тем самым обеспечив себе доход, а жителям соседней деревни — хорошую работу.

— Оливковую рощу?! — вновь воскликнул изумленный Зорба. — Разве вы разбираетесь в выращивании и обработке оливок? — Заметив явное смущение Тины, которая, разумеется, не имела об этом ни малейшего представления, он поспешил извиниться: — Простите, госпожа Фергюссон, я не хотел вас обидеть. — С этими словами он достал из кармана коричневый клетчатый носовой платок и принялся с озабоченным видом промокать испарину на лбу и шее.

— Я быстро учусь, — спокойно заметила успевшая взять себя в руки Тина.

В действительности до прихода в офис Зорбы она даже не помышляла о восстановлении плодоношения оливковой рощи до промышленных размеров.

— Конечно, это ваше дело, но, поверьте мне, вам ни за что не справиться с задачей самостоятельно, — продолжил адвокат, пряча платок в карман.

— Почему? — быстро спросила Тина. — Не потому ли, что я женщина?

Повисла пауза, словно доказывающая, что фраза молодой клиентки задела господина Зорбу за живое.

— Потому что на все ваши планы у вас попросту не хватит средств, — произнес наконец он, возвращая беседу в практическое русло.

— Многие работы я смогу выполнить сама. В крайнем случае спрошу совета в деревне… И вообще, я не боюсь тяжелого труда.

— Не о труде сейчас речь…

— Деньги я тоже где-нибудь раздобуду.

Адвокат с сомнением покачал головой.

— Я не сомневаюсь в том, что у вас благие намерения, госпожа Фергюссон.

— А в чем вы сомневаетесь? — пристально взглянула на него Тина.

— Видите ли, вы становитесь на пути очень уважаемой и влиятельной семьи, — терпеливо объяснил Зорба. — Ради вашего же блага прошу вас хорошенько подумать, прежде чем вы окончательно решите отклонить щедрое денежное предложение.