Садовод - [20]

— Это классно, что тебя нам в помощь направили, — говорил Сафронов. — Сам понимаешь, работы всегда больше, чем людей. У нас по штату должно быть десять человек, работает шестеро, один сейчас в отпуске. А у нас ведь не только Садовод.

— Конечно, по четырем делам одновременно пахать приходится, — согласился Черновский. — Начальник на нас срывается, но его можно понять, с него ведь тоже шкуру дерут за раскрываемость. Нас бы кто понял…

— Ладно, ребята, наши общие проблемы я знаю, — усмехнулся Сергей. — Скажите лучше, есть ли идеи?

— Нет никаких идей, — раздраженно откликнулся Сафронов. — Сам посуди, откуда им взяться? Следов нет. Вернее, есть, микрочастицы одежды он на втором и третьем трупах оставил. На трупе Беллы — тоже. Но к чему их пришьешь? И вживую никто этого гада не видел, никто опознать не может. Кроме твоей Насти, но от ее показаний толку немного, уж извини за откровенность.

— Она мне говорила, что фоторобот составить все же удалось.

— Ну да, нарисовали с ее слов какого-то дауна с непонятно каким носом и хрен пойми какими губами. Даже если этот фоторобот на каждом столбе по всему городу развесить, никто его не узнает. А следователь, тот вообще, знаешь, что говорит?

— Что?

— А то, что за твоей Настей в парке следил вовсе не Садовод. Понимаешь, почему он так думает?

— Понимаю. Мы с ней уже обсуждали такую возможность. Совершенно различные модели поведения. Предельная осторожность, с одной стороны, и демонстративная беспечность, с другой. Но тогда… Совпадение, значит. Квашнину убили в том месте, где должна была пройти Настя, и никак одно с другим не связано.

— Вот именно. А если так, то она вообще не свидетель. И фоторобот парня в кепке ничего не даст. Настоящий Садовод может оказаться пожилым вьетнамцем, а мы будем искать его по ложным приметам…

— А ты сам-то как думаешь, Кроликов прав?

— Да он, кстати, и сам не уверен ни в чем. У него две версии, и он нас по обеим корячиться призывает. А я… Не знаю, Серега.

— А я думаю, что это все же был он, Садовод, — заявил Черновский. — А его неосторожное поведение объяснить можно элементарно. В январе, в феврале и в марте он заранее готовился к преступлениям. Продумывал, как остаться незамеченным, как не наследить, как не засветиться перед камерами. А убивать Анастасию он не собирался, понимаете? Потому и не считал нужным от нее прятаться.

— А на хрена тогда он за ней следил? — недоуменно спросил Сафронов.

— Так он же псих! А у психа и способы ухаживания совершенно идиотские. Ну, увидел он красивую девчонку и решил за ней понаблюдать. Или попугать ее. Нам в институте курс психологии читали, так вот препод говорил, что есть такие люди, для которых чужой страх как наркотик. Они его всей кожей чувствуют и балдеют. Напугать человека — это для них, как для наркомана уколоться.

— И об этом я тоже думал, — нетерпеливо кивнул Волков. — Кстати, моей Насте в понедельник сумку резанули. В маршрутке. Я как-то не подумал, что между убийством Квашниной и порезанной сумкой может быть связь. Но ведь это возможно! Порезать сумку — чем не способ ухаживания? И чем не способ напугать жертву?

— Будем надеяться, что это сделали обычные карманники, — очень серьезно сказал Сафронов. — Вряд ли Садовод рискнул вплотную подобраться к Анастасии, ведь она же его рожу запомнила.

— Да, верно. Разве что он загримировался до неузнаваемости… Ладно, черт с ней, с сумкой, вернемся к Белле. По твоей версии, Андрюха, убийство Квашниной было спонтанным, Садовод его не планировал. Версия принимается. Смотри, как могло быть: в пятницу у него не получилось сесть на хвост Насте, она домой поехала на маршрутке. Он разочаровался, обозлился, пошел в парк. Встретил там Беллу и заколол ее ножом. А яблоко подбросил по привычке…

— По привычке? — не сдержал улыбку Сафронов.

— Ну, блин, неудачно выразился… Для поддержания марки, вот для чего. Ребята, вы представляете, чтобы компания «Мерседес» выпустила автомобиль без трехлучевой звезды? Или чтобы на ручке фирмы «Паркер» не оказалось соответствующей надписи? Вот так и с нашим убийцей. Обязательно нужно было свой логотип оставить. Маньяки же очень не любят, когда их преступления по ошибке приписывают другим людям.

— Неплохо придумано, — одобрил Сафронов, затягиваясь очередной сигаретой. — Один только вопрос остается: почему он забрал у Квашниной все, кроме телефона? Или другой вариант того же вопроса: почему она оказалась в парке без зонта, кошелька и ключей от квартиры, с одним только телефоном?

— А черт ее знает, — пожал плечами Черновский. — Эта Белла вообще странная какая-то. Была. Я сегодня на ее похоронах присутствовал, и такое впечатление сложилось, что она и не жила вовсе. По крайней мере, из квартиры не выходила. Ни одной подруги!

— А у нее подруг и не было никогда. Вы же знаете, моя Настя училась вместе с Беллой в школе, так вот она мне кое-что рассказала…

Волков кратко поведал оперативникам о сложной подростковой судьбе Беллы Квашниной. А вот о ее повышенной набожности, проявившейся в последние годы, рассказывать не стал. Визит к Вере Ивановне и подробности разговора с ней не следовало афишировать. Впрочем, старушку ведь допрашивали и другие сотрудники полиции, и она вполне могла рассказать все, что позже рассказала ему.