Садовник - [12]

— Похоже, это судьба… Много ли было шансов, что я включу диск именно там, где сидела она?

Джек встретился со мной взглядом и отвернулся.

Пока я ждал ответа, часы на городской башне успели пробить несколько первых созвучий.

Бом.

Бом.

Бом.

— Мейс, ты издеваешься надо мной? — В голосе Джека звучало сомнение. Еще бы, ведь мне до судьбы никогда и дела не было.

Однако сейчас очень важно было, чтобы он поверил: судьба мне вовсе не до лампочки. Джек утверждал, что любовь и судьба неразрывно связаны. Это он усвоил от своей мамы. Однажды зимней ночью она поскользнулась и упала в канаву, а будущий отец Джека первый пришел ей на помощь. Причем поблизости он оказался совершенно случайно — просто заблудился. Даже я слышал эту историю раз восемьдесят, а уж Джек, ясное дело, и того больше.

Я покачал головой:

— Нет. Не издеваюсь.

Он на секунду закусил губу.

— Ты знаешь, как я отношусь к судьбе.

— Я серьезно. Это судьба. Точно тебе говорю.

— Что ж. — Джек помолчал, обдумывая мои слова. — Ладно. Поехали за город. — Он посмотрел на девочку, потом снова на меня: — Но ты все равно болван.

И мы помчались по шоссе № 5 на юг, в сторону Портленда.

Девчонка, похоже, изо всех сил старалась не упасть духом и отвлечься от голосов — или что она там слышала? — а когда мы отъехали от Мелби-Фоллз на значительное расстояние, постепенно успокоилась. Примерно через час мы были на шоссе № 84, и тут у меня зазвонил мобильник. Мама — вне себя от волнения — затараторила шепотом:

— Просто скажи мне, что ты уехал. Что сейчас вы с Джеком едете за город. Скажи.

Прошла минута, пока я ответил:

— Да. Мы едем за город.

— Это правда?

— Да, мам. Мы только что свернули на восемьдесят четвертое шоссе. А что?

Она вздохнула:

— Ничего. Просто… я… услышала сирены, и хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Она лгала. Я это понял.

— Что-то случилось, мам?

— Нет! — Ответ вырвался слишком быстро. — Нет, все хорошо. Повеселитесь там с Джеком. Не бедокурьте.

В трубке зашипело.

— Мам?

«Она пропала», — это были последние слова, которые я услышал.

Джек подался вперед:

— Мы в ущелье. Паршивая связь.

Я отключил телефон, чтобы батарейка не разряжалась почем зря.

Через несколько миль Джек ткнул на указатель с символом «Шеврон»:

— Нужно заправиться.

Мы подъехали к бензоколонке, я выбрался и хотел было открыть бак и залить горючее, но Джек остановил меня:

— Мы в Орегоне. Здесь это делают операторы.

Девчонка осталась со мной в пикапе.

Джек ушел и вернулся с пластиковым пакетом, который вручил мне.

В конце концов тревога стала потихоньку отпускать. В голову не лезло ничего, кроме мыслей о девчонке. Ее запах, ее нога, прижатая к моей, звук ее голоса… Подумать только, я таки нахожу красивую девчонку, а она оказывается сумасшедшей.

Джек перегнулся через нее и стал рыться в пакете.

— Следи за дорогой, я сам достану. — Хотелось есть. — Что тут у тебя вкусненького? Шоколадное молоко?

Девчонка взяла у меня бутылку и бережно обхватила ее. Джек протянул руку, и я достал еще одну бутылку — для него.

Потом вынул банку содовой и открыл, громко щелкнув крышкой.

— М-м-м… — Газировка была ледяная. Я сделал большой глоток. — Хорошо!

Джек отхлебнул шоколадное молоко.

— Такое я пил только в детстве. А ты? — обратился он к девчонке.

— Я никогда не пробовала. — Она посмотрела на бутылку. — Мне нравится цвет.

Джек стал насвистывать мелодию из «Сумеречной зоны».

Когда мы свернули на двухполосный мост Богов через реку Колумбия и стали подниматься по горной дороге к Гленвуду, дождь усилился. Мы перекинулись парой слов, однако вести непринужденный разговор в такой чудовищно нелепой ситуации не очень-то получалось. Так что большую часть пути в машине стояла тишина.

Улицы Гленвуда уже опустели. Девчонка, не выпуская из рук бутылку с шоколадным напитком, вглядывалась в темноту ночи, и лишь дворники методично шуршали по лобовому стеклу.

Через несколько минут, дважды повернув направо за гленвудской гостиницей, мы въехали во двор перед коттеджем.

— Поищи пульт от ворот, а? — попросил Джек.

Я дотянулся до козырька:

— Его тут нет.

Джек вздохнул и заглушил двигатель. На террасе он перевернул вверх дном доисторическую банку из-под молока, извлек ключ, вошел в дом и включил свет.

Девочка стояла в нерешительности, и я повел ее внутрь:

— Все в порядке. Здесь, кроме нас, никого.

Она крепко сжимала в руках бутылку с шоколадным молоком.

Дедушка Джека построил этот дом из перестойного леса. Мы вошли в невероятных размеров помещение, состоящее из большой кухни с обеденным столом и гостиной, в которой до самого потолка возвышался камин, выложенный из речного камня.

Я поставил пакет на стол и налил воды в кофеварку.

Семья моего друга верила не только в судьбу, но и в то, что камин — раз уж он есть — должен всегда быть наготове. Вскоре в нем затрещал огонь, и Джек объявил:

— Пойду загоню машину в гараж.

Девочка стояла у камина, протянув одну руку к горящим поленьям. В другой она все еще держала бутылку.

Спустя некоторое время кофеварка зачавкала, я вынул из буфета чашку и стал искать, чем бы забелить кофе.

Отойдя от камина, девочка остановилась у большого окна. Из-за рассеивающихся туч выглянула луна.