Сад теней - [56]

Когда мы инсценируем отъезд Алисии, ты должен при этом присутствовать. Позднее я рассчитаю всех слуг, за исключением Олсена. Ты обеспечишь всех годовалым, жалованием в качестве выходного пособия.

Я знала, что мои серые глаза были холодными, и взгляд пронизывал его словно стрелы.

— Годовалым жалованием!

— Нет, двухгодовалым жалованием! Я хочу, чтобы все остались очень довольны. Затем Алисия вернется и укроется в северном флигеле, а ты наймешь новую прислугу, чтобы выполнять всю работу по дому. Также ты должен проследить за тем, чтобы никто из этих слуг не проник в северный флигель.

Я видела, как он бесится от злости.

— Ты никогда не переступишь порог северного флигеля, пока Алисия останется там. Если ты поступишь так, я тотчас прекращу этот цирк и предам все огласке, какие бы неприятности не были с этим связаны. Я говорю серьезно, Малькольм. Надеюсь, мы обо всем договорились? — я пристально посмотрела на него.

Выражение моего лица не могло его обмануть, он понимал, что я прочту в его глазах.

— У меня нет никакого интереса к ней, за исключением того, чтобы она родила здорового ребенка.

— Ну что ж, мы договорились? — добавила я.

— Да, да, — торопливо добавил Малькольм, и я почувствовала его слабость.

Его плечи были слегка опущены, лицо казалось измученным. Я злорадствовала, уливаясь своей вновь обретенной властью.

— Хорошо, — наконец прибавила я, — я буду общаться с нею, а ты забудешь дорогу к ней. Я сообщу тебе, когда нам понадобятся услуги акушерки, ты наймешь ее и доставишь ее сюда.

— Я тоже собирался предложить это тебе.

— Но ведь не предложил, а, Малькольм? Я сама все продумала, — ответила я, восхищаясь собой и продолжая дальше раскрывать свой хитроумный план. — Как только она родит малыша, она сразу уедет, причем ты обеспечишь ее материально, как того требовал Гарланд. Сделка — это сделка, — сказала я холодно.

Он вновь наигранно улыбнулся.

— Отдать все это богатство в руки ребенка?

— Ребенка, который родит от тебя ребенка, — ответила я.

Тотчас его улыбка угасла.

— Если она достаточно взрослая и способная, чтобы родить твоего ребенка, то она может иметь и долю твоего состояния.

— Откровенно говоря, Оливия, меня трогает твоя материнская забота о ней, — он отчаянно пытался перехватить у меня инициативу, скрываясь за своей обычной иронией.

Он очень хотел настроить меня против Алисии. Но я встречала все его замечания равнодушно и холодно.

— Мне предстоит расплачиваться за то, какова она есть, и какой ты ее сделал, — сказала я по возможности сухо и формально.

— И какова же она?

— Она — женщина, с которой ты не особенно считаешься.

— Ты с ума сошла от своих идей, — он покачал головой, хотя знал, что я была права.

Я надменно и уверенно возвышалась над ним. Он сразу обмяк и съежился в своем кресле. Буря за окном потихоньку прекратилась. Через серые облака пробивался закат, он разгонял серый цвет вокруг, но не на лице Малькольма.

— Теперь еще одно, — добавила я. — Занятия мальчиков на чердаке должны прекратиться.

— Почему? Они будут находиться достаточно далеко от нее и лишь по нескольку часов в день, — возразил он.

— Мы не можем допустить того, чтобы мистер Чиллингуорт что-либо обнаружил, и мальчикам не следует знать, что она находится здесь. Вообрази, если маленький Кристофер вдруг обнаружит, что его мать находится взаперти? Мал и Джоэл поймут, что ребенок, который родится, будет их братом или сестрой. Они не должны знать о том, что Алисия беременна.

— Это будет девочка, — сказал он, — это будет их сестра.

— Сводная сестра, — поправила я. — Но они будут уверены, что она является их родной сестрой. Я не могу допустить того, чтобы мои сыновья узнали, что этот ребенок от их отца и жены их деда. Грехи и есть грехи. Даже твои щедрые пожертвования церкви не смогут искупить то зло, которое ты сотворил. — Я указала на него пальцем, как строгий учитель воскресной школы.

Он покачал головой. Я сразила его; я почувствовала это, и это сразу придало мне уверенность.

— А где они будут учиться?

— Их следует отправить в школу, как остальных детей. Необходимо уволить мистера Чиллингуорта завтра и создать условия для дальнейшего общественного обучения, — ответила я, делая упор на слове «общественное».

Он моргнул и посмотрел на меня ненавидящими глазами, но чем больше ненависти было в его взоре, тем больше радости я испытывала.

— Что-нибудь еще? — язвительно спросил он.

— Ты переведешь по одному миллиону долларов на счет каждого из детей на правах доверенности вплоть до достижения ими совершеннолетия.

Он чуть не выскочил из кресла.

— Что ты сказала? Ты с ума сошла. С какой стати я должен делать это?

— Так они смогут распоряжаться своей жизнью, и ты не сможешь держать их под своей пятой, — констатировала я очевидную истину.

— Я никогда не сделаю этого. Это была бы пустая трата денег. Как смогут мальчики такого возраста распоряжаться огромными деньгами?

— Ты сделаешь это, причем немедленно. Подключи к этому своих адвокатов и подготовь все документы к концу недели. Они будут храниться у меня, — сказала я, помахав рукой в воздухе, говоря, что разговор окончен.

— По миллиону долларов каждому? — он стал перед неизбежным фактом, не в силах что-либо изменить.