Сад огней - [7]
Он встретил Вебера в коридоре — Вебер почти бежал навстречу, держа в вытянутой руке несколько фотографий.
— Вот посмотри, — возбужденно заговорил он, — посмотри, это совсем новое, это не то, что я спрашивал, но они никогда раньше…
Забавно, подумал Лепешев, разглядывая фотографии, только успел родить гипотезу, и сразу — подтверждение. Всегда бы так…
— Все правильно, Эрни, — сказал он вслух. — Так и должно было оказаться.
— Что именно? — спросил Вебер.
— Все. Это аллергия, понимаешь? У планеты аллергия на технику.
— У них же есть техника, — с ходу возразил Вебер.
— Ну, Эрни, какая же это техника?
Они посмотрели друг на друга, потом Вебер медленно проговорил:
— Вторая природа у них уничтожила первую и принялась за людей, а люди, значит, вымирать не захотели и создали третью… Ну да, Организм. Меня все время тянуло сравнить Эгле с организмом — в прямом смысле. Сами эглеанцы — мозг, а все остальное — тело… Как же я сам не догадался! Они создали новую биосферу, очень сложный организм — специально для себя, по своей мерке. И не только биосферу, видимо вообще все переделали. И чтобы не иметь лишних хлопот, организм этот сделали полностью саморегулирующимся — да и как иначе? Естественно, снабдили его и иммунной системой, для борьбы с останками второй природы. Так что вполне понятно, откуда эта аллергия. И понятно, чти эглеанцы не могут и не смогут ничего с ней поделать…
Лепешев вернул ему фотографии: заводы с дымящими трубами, темные, тесные и грязные городские улицы, реки, превращенные в помойки, погибшие леса, обширные, до горизонта свалки…
— Как ты думаешь, — спросил, — сами они понимают, что произошло?
— А даже если и понимают? — вздохнул Вебер. — Можно укладывать чемоданы. По радио мы ни о чем новом уже не договоримся — выдохлись, твоя версия займет место в ряду прочих, и останется одна надежда на Андроникаса, а вот получится ли у него что-нибудь — это из области ворожбы… Закроют контакт — и все. Станцию законсервируют или уберут совсем, все разбредутся, и рванем мы с тобой на Нигрис, заниматься Предтечами. Хочешь заниматься Предтечами?
— Предтечами — это интересно, — сказал Лепешев. — Эрни, старик, а не стыдно нам будет вот так — сматывать удочки?
— Мне уже стыдно, — сказал Вебер. — Еще как стыдно. А что?
— Да как тебе сказать… Есть одна мысль.
— Выкладывай.
— Подожди, дай додумать… С твоей точки зрения, много ли дал бы территориальный контакт?
— Много. Думаю, много больше, чем мы можем себе представить. Сам знаешь, я с Григорием во многом расходился, но тут он был прав: надо все увидеть вблизи, пощупать руками, повариться там в самой гуще — вот тогда можно понять, и договориться, и поработать вместе, и найти общие цели. А эти языковые сложности… Во всяком случае, Гришка бы смог разобраться. И ты бы смог. Да и я бы, наверное, смог тоже…
— Ясно, — сказал Лепешев. — Что ж, будем считать, что твое мнение было решающим.
— Не понял, — сказал Вебер.
— Аллергия к технике, — сказал Лепешев. — Не к людям.
— Ну и что?
— Парашют.
Вебер, присвистнув, выразительно покрутил пальцем у виска.
— Почему? — удивился Лепешев. — Вполне логично.
— Ну, знаешь, — вздохнул Вебер. — Никогда бы не подумал, что ты такой легкомысленный.
— Ты говоришь совсем как моя бабушка. «Ах, какой ты легкомысленный!» — передразнил его Лепешев. — Даже интонация та же.
— Нет, в самом деле, додумался… Ты бы еще по веревочке захотел спуститься. А как обратно? По бобовому стебельку? Как Мюнхгаузен?
— Думаю, для эглеанцев такой стебелек — не проблема. Эрни, дружище, мы с тобой одним выстрелом угрохаем всех зайцев в округе. Подтвердим теорию аллергии — раз. Установим территориальный контакт — два, не дадим свернуть экспедицию, и это, по-моему, самое главное сейчас. Хотя нет, все главное.
— Говоришь, подтвердим… А вдруг нет?
— Ты же в курсе моих обстоятельств. Не так уж многим я рискую.
— Всего лишь жизнью, — фыркнул Вебер.
— Моя жизнь — что хочу, то и делаю, — возразил Лепешев.
— Нет, — решительно сказал Вебер. — Хватит мне покойников на этой планете. Не пущу.
— Эрни, — проникновенно сказал Лепешев, — ты себе не представляешь, какие у меня полномочия. Я сам не знал, что такие бывают. Понимаешь, я имею право принимать на месте любые решения и любыми средствами настаивать на их выполнении. У меня даже где-то пистолет есть. Хочешь, поищу?
— Иди ты со своим пистолетом… шантажист. У меня, кстати, тоже есть. Вот как устроим на станции пальбу… Знаешь что, давай вместе, а? У меня этих парашютов…
— Нет, — сказал Лепешев, — я первый придумал, я первый и пойду. Тут уж, брат, приоритет мой.
— Может быть, как-нибудь по-другому? — сказал Вебер просительно. Боюсь я за тебя, Женька.
— Эрни, старик, ты знаешь, до чего я не люблю говорить красивые слова, — сказал Лепешев. — Но тут иначе не получится… Понимаешь, я всю жизнь мечтал об этом мире. Грезил им. Видел его во сне. С самого детства, честное слово. Понимаешь, я так хотел рисовать, а у меня никогда не получалось… Он весь остался во мне, этот мой мир. И вдруг оказалось, что он есть и наяву… Я очень хочу туда попасть. Никогда в жизни я не хотел ничего так, как этого.
Эта книга – круто замешанный коктейль из мистики, философии, истории и боевика, созданный фантазией Андрея Лазарчука и Михаила Успенского с присущим этим авторам мастерством. Ее главный герой – великий русский поэт Николай Гумилев. Он не погиб в застенках ЧК в далеком 1921 году. Нет, он был спасен от верной гибели представителями могущественного Пятого Рима, древней оккультной организации. Он был посвящен в тайные знания, приобрел невообразимое могущество и даже получил дар вечной молодости, но взамен емупришлось превратиться из поэта, избранника Музы, в отважного бойца с беспощадными чудовищами, стремящимися уничтожить наш мир...
Пятый год как разрушены Башни… Отгремели гражданские войны, позади голод и эпидемии, но мирная жизнь пока ещё какая-то ненастоящая. Учёные пытаются разобраться, что же это всё-таки было? Следы ведут в таинственную долину Зартак, откуда с давних времён в Саракш попадали странные существа и предметы. Там и встречаются наши герои – те, кто сумел уцелеть. И тут же понимают, что есть силы, желающие вновь использовать излучение, и эти силы ни перед чем не остановятся. Так что приходится опять, как в старые времена, – плечом к плечу…
Слово «наваждение» заимствовано из старославянского языка и означает «обманчивое видение, внушенное злой силой», «дьявольские козни». Все, что происходит сейчас вокруг среднестатистического жителя планеты Земля, сегодняшнюю реальность, иначе как наваждением назвать нельзя. Не смогли пройти мимо этой проблемы писатели-фантасты. Одни экстраполируют нынешние процессы в будущее, другие ищут пути выхода из сложившейся ситуации, третьи облекают факты в форму притчи. Есть среди них пессимисты, есть оптимисты. Но точно нет равнодушных. Читайте ежегодник издательства АСТ, который содержит самые яркие произведения года от ведущих авторов русскоязычной фантастики!
Это не продолжение знаменитого романа "Посмотри в глаза чудовищ". Но тень Николая Гумилева все равно не раз появляется на его страницах. Потому что у этих книг общее время. Общее прошлое. Общее настоящее. И, возможно, общее будущее. Возможно – потому что будущее создается именно на этих страницах. Возможно – потому что невозможного для его героев, кажется, не бывает...Роман был номинирован на Букеровскую премию.
Андрей Лазарчук — популярный писатель и переводчик. Юсуп Бахшиев — продюсер и сценарист. А вместе они — авторы нового увлекательного цикла альтернативного исторического фэнтези.Первая книга переносит нас во времена расцвета Древней Греции и Персидской империи, когда по морям ходили парусные корабли, по небу летали жар-птицы, на земле жили полулюди-полузвери, а миром правили боги — злые, добрые или странные.Ягмара, девушка из северной лесной страны, и чужеземец Нил, лишенный памяти, отправляются на поиски отца Ягмары, пропавшего несколько лет назад.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Вы можете видеть это - вы можете смотреть это - но не должны трогать!» И что может быть более расстраивающим ... когда вам нужно, совершенно необходимо, взять его в руки всего на одну секунду ... Об авторе: Стивен Каллис (Stephen A. Kallis, Jr. - 1937 г.р.) - американский писатель, автор нескольких фантастических рассказов и статей.
Профессор Стивенс твердо намерен отыскать следы затонувшей страны наследников Атлантиды и снаряжает новейшую подводную лодку в экспедицию. Когда субмарина отчалила в свое необычайное путешествие, на ее борту находился безбилетный пассажир — начинающий репортер Ларри Хантер…
Альфред Бестер — великий экспериментатор и великий разрушитель традиций. Чарлз Грэнвилл обычный двадцатипятилетний молодой человек, мечтающий о карьере практикующего врача, о скорой женитьбе и хорошем стабильном будущем. Единственное его отличие в том, что он способен слышать музыку и чувствовать поэзию в повседневной реальности и даже в ирреальности собственных снов. И именно ему возможно предначертано пошатнуть вселенскую гармонию и стать тем мессией, который выберет среди аверсной и реверсной вселенных ту, которая и станет единственно существующей.
Американский ученый и изобретатель Мак-Кертик получает концессию на добычу уникального памирского теллита. Новооткрытый металл не только сулит переворот в технике — толстосумам из США во главе с миллиардером Морганом он обещает победу над ненавистной Евразией, ставшей к 1945 году союзом советских государств.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.