Сад Эдема - [13]

Голос Дюбуа крепнет:

— Я отдаю дань уважения глубоким познаниям присутствующих здесь коллег, однако должен сразу же со всей определенностью заметить, что пришел в этот зал не как ученик в поисках совета для разъяснения истины, а как ваш равноправный партнер, к тому же знающий лучше, чем кто-либо другой, обстоятельства находки, о которой я буду говорить и которую изучаю на протяжении последних семи лет. Именно столько лет назад мне посчастливилось обнаружить на острове Ява череп обезьяночеловека, питекантропа. Открытие сделано около деревни Тринил, которая расположена на западном побережье острова, за Кедунг-Брубусом, на берегу Большой реки, или, как ее называют на местном языке, Бенгаван-Соло. Можно сказать и просто Соло…

Подозревает ли кто из сидящих в зале и слушающих его спокойную, без видимых признаков волнения речь, сколько огорчений принесло ему это открытие, сколько треволнений последовало за счастливыми мгновениями осуществившейся мечты?..

В конце октября 1887 г. на небольшом бриге, на котором военное ведомство Нидерландов посылало на остров Суматра снаряжение и продовольствие своим колониальным войскам, Эжен Дюбуа, молодой доктор медицины и естественных наук, всего лишь год назад ставший ассистентом Амстердамского университета, простившись со спокойным, благоустроенным прошлым, покинул столицу Нидерландов. Чтобы отправиться туда, он сменил преподавательскую карьеру на звание офицера второй категории, а попросту говоря, армейского сержанта. Он отправился разыскивать ископаемого предка человека. Большинство знавших его могли объяснить такой поступок только его неимоверным упрямством, потому что трудно было принять всерьез то, чем он мог его обосновать.

Эрнст Геккель (1834–1919), «духовный отец» питекантропа.

В 1863 г. Эрнст Геккель произнес знаменитую речь на заседании Естественноисторического общества в Штеттине. Тогда он впервые заявил, что у обезьян и человека одни предки и все дело в том, чтобы найти звено, связывающее их. Через пять лет после доклада вышла в свет его не менее знаменитая «Естественная история мироздания». В ней Геккель не только разработал гипотетическую схему эволюции рода Homo, родословное древо человека, но даже (каково нетерпение!) еще до открытия «недостающего звена» определил ему место на двадцать первой, предпоследней ступеньке эволюционной лестницы и дал имя Pithecanthropus alalus («обезьяночеловек бессловесный»). В своей симпатии к гиббонам Геккель был почти одинок, зато в вопросе о месте возможной прародины человека у него нашелся неожиданный союзник — уже известный нам Рудольф Вирхов.

Прародину человека, которая, по мнению Вирхова, находилась когда-то между Индией и Вест-Индией, поглотил океан. Он называл ее Лемурией. Но Суматру и Яву он считал, осколками когда-то существовавшего материка. К тому же он давно выражал неудовольствие, что ведется только теоретическая разработка проблемы «недостающего звена»: «Надо взяться, наконец, за лопату и перестать фантазировать!»

Что же, у них нашелся одержимый последователь, который поверил, что в антропологии, как и в астрономии, возможно открытие, предсказанное заранее. Друзья и коллеги предупреждали Дюбуа: у тебя один шанс из миллиарда в успехе задуманного предприятия. Руководство Амстердамского университета отказалось субсидировать его поиски: «Подобные затеи надо оплачивать из собственного кармана!» А поскольку больших личных средств у Дюбуа не было, то он и решил в свои 28 лет стать военным, добровольно согласившись служить в колониальных войсках Нидерландской Индии (название бывших колониальных владений Нидерландов в Юго-Восточной Азии). Это давало ему возможность за казенный счет добраться до «страны гиббонов». Конечно, в дальнейшем потребуются деньги на производство раскопок в пещерах, но это уже заботы не сегодняшнего дня.

Чем же он располагал, отправляясь на острова далекой Нидерландской Индии? Прежде всего уверенностью, что до появления на Земле Homo sapiens («человека разумного») существовал какой-то иной вид людей с ярко выраженными обезьяньими чертами, какая-то переходная форма, связывающая человека и антропоидную обезьяну.

Но не странно ли, что он уезжает из Европы, где всего год назад найдены костные останки предка человека, жившего в ледниковую эпоху? Не поступил ли он бесшабашно, заявив коллегам и студентам, что обязательно привезет с юго-востока Азии «недостающее звено»? До прошлого, 1886 г. можно было еще сомневаться в значении находок Иоганна Карла Фульротта в Неандертале и лейтенанта Флинта у Гибралтарской скалы, ссылаясь на отсутствие достаточных доказательств, подтверждающих глубокую древность костных останков пещерного человека с обезьянообразным черепом, названного антропологом Вильямом Кингом неандертальцем. Но вот в седьмом томе журнала «Архив биологии» за 1886 г., который вышел из печати в Генте в год отплытия Дюбуа, появилась публикация результатов раскопок бельгийских исследователей около местечка Спи сюр л’Орно. Здесь тоже найдены останки неандертальцев!

Как жаль, что Карлу Фульротту, очевидно, не удалось познакомиться с находками бельгийцев, столь блестяще подтвердившими его прозорливость. Седьмой том «Архива биологии» вышел в свет в год смерти Фульротта. Сомнительно, чтобы журнал успел попасть ему в руки. Ушел из жизни человек, настойчивости и самоотверженности которого искатели предков человека обязаны слишком многим, чтобы забыть в будущем его имя.