Сад Дьявола - [89]

— Мы готовы ответить, Федоров. Мы рассмотрели ваш план, я обсудил его с офицерами, Золкиным и всем экипажем, как поняли?

— Рад это слышать, капитан. Вариант прохода в Аравийское море вам представляется наиболее вероятным? Если нет, Бенгальский залив в пределах досягаемости. Я бы хотел отправить вертолет прямо на Тихий океан, но мы потратили слишком много топлива на поиски Орлова, и это небезопасно. Слишком длинный маршрут, как поняли?

— Вам не придется беспокоиться об этом, Федоров… Мы приняли решение остаться здесь.

— «Киров», повторите? Что вы решили, как поняли?

— Мы остаемся здесь, на Тихом океане, в 1908 году. Наша цель — защищать Россию, и мы это сделаем, но в том месте и в то время, когда корабль, подобный этому, будет иметь решающее значение в мире.

Последовала долгая пауза.

— Я правильно вас понял, капитан? Вы остаетесь? Но вы не можете этого сделать! Опасность…

— Мы можем и мы будем действовать, Федоров, — оборвал его Карпов.

— Что, господи, вы намереваетесь…

— Во имя Бога мы не делаем ничего, Федоров. Это война. Мы знаете историю лучше всех. Мы восстановим Россию в качестве Тихоокеанской державы и помешаем Японии обрести военную мощь, которая приведет ее во Вторую Мировую войну. Вы хотите, чтобы мы вернулись домой? Все, что нам там останется, это сидеть и ждать ракетно-ядерного удара. И, кроме того, вы даже не знаете, сработают ли другие стержни, которые вы намереваетесь нам отправить. Или я не прав?

Опять долгая пауза…

— Верно, капитан, но все, что вы делаете, может возыметь ужасные последствия, которые вы в принципе не можете предвидеть сейчас. В рубке «Кирова» все может казаться простым, но так не бывает никогда. Вы должны хотя бы попытаться доставить корабль домой. Я поступил именно так, чтобы найти Орлова, и мы, наконец его нашли. То, что вы предлагаете, безумие! Вы можете изменить все!

— Именно, Федоров. Все верно. Мы можем изменить все.

— Не могу поверить! Вы понятия не имеете, что делаете. Вы предаете меня, вы предаете собственную клятву адмиралу Вольскому, Карпов! Вы помните это? А как насчет России, которую вы поклялись защищать? Наша родина не здесь, она в 2021 году. У нас здесь нет никаких дел.

— Не думайте, что это лишь моя воля, Федоров. Хотите представить меня предателем и отправить в девятый круг ада? Лучше править здесь, чем служить на небесах, да? Ну хорошо. Но вы должны знать, что я задал этот вопрос всему экипажу, и они проголосовали за это с преимуществом пять к одному. Мы остаемся здесь. Как мы здесь оказались? Вы задумывались об этом? Мы здесь по какой-то причине, Федоров, и я считаю, что знаю, по какой именно. А если вы должны вернуться в будущее, делайте то, что должны.

— Вы должны одуматься, Карпов. То, что вы предлагаете — безумие!

— А это еще нужно доказать, товарищ капитан второго ранга. Если вы вернетесь, вы сможете ознакомиться с историей, которую мы будем писать, и убедиться, победим ли мы. Как только мы закончим свои дела, мы свяжемся с вами снова, если вы останетесь в этом времени, и тогда посмотрим. Но не ждите нас. Весь мир перед нами, Федоров. Я знаю, для вас это самое страшное. Вы хотите сохранить все, как есть, в целости и сохранности, но это явно невозможно. Мы не смогли ничего добиться в 2021, или даже во всех этих сражениях Второй Мировой войны. Но теперь мы непобедимы, и вы знаете это, друг мой. Здесь мы действительно решающий фактор. И это все, что имеет значение. Больше мне сказать нечего. Я желаю вам и адмиралу удачи. Да, я знаю, вы будете судить меня. Но то же самое будет делать время и судьба. Конец связи.

— Карпов… Послушай свой рассудок! Ты не сможешь сделать этого!

Карпов дал Николину резкий знак рукой прервать связь, и сделал это, хотя видел боль в глазах молодого офицера. Он посмотрел на Роденко и остальных, понимая, что это будет самым сложным.

— Я знаю, как вы все относитесь к Федорову, — тихо сказал он. — Но вы все также знаете, что он готов на все, чтобы все осталось точно так, как тогда, когда мы покинули Североморск. Но поймите то, что он не может быть ни в чем уверен, вне зависимости от того, что мы делаем. В том, что он оказался здесь, в 1908 году, было не больше сознательного действия, чем у нас. То есть, он на самом деле никак не контролирует происходящее. Да, трудно отвернуться от него, но мы должны это сделать. Мы здесь, в этих водах, на этом корабле. Мы все решили остаться и сражаться. Так что спасибо Богу за Федорова, но он не понимает, что мы должны делать. Он всегда был белым ангелом, я всегда был темным демоном. Он никогда не поймет меня, как белое не способно понять черное. — Он вздохнул и медленно подошел к командирскому креслу. — Курс 180, скорость двадцать.

— Есть, товарищ капитан. Курс сто восемьдесят, скорость двадцать.

* * *

Федоров застыл с выражением шока на лице. Добрынин смотрел на него из кресла рядом с главным пультом.

— Итак, Сатана рухнул с небес и теперь правит в аду, — тихо сказал он. — Не могу сказать, что я удивлен так же, как и вы, Федоров.

— Он сошел с ума, — сказал Федоров сломленным голосом. — То, о чем вы говорите, не так далеко от истины. Девятый круг Ада предназначен для предателей, в особенности, для предателей своей страны