Сад чародея - [6]
Но поскольку выходило не очень хорошо, прабабушка ее прервала. Напрасно Маришка пыталась начать снова. Ничего не получалось. И прабабушке пришлось показать пример.
Тоненьким голоском, держа в руках дребезжащую гитару, слепая старушка запела:
Потом они спели вместе, и Маришка снова выучила эту песню — на том же месте, так же как когда-то, шестьдесят лет назад.
Музыка нагнала на них сонливость, и вскоре они стали готовиться ко сну.
Маришку устроили на диване. Прабабушка — ее голос был хорошо слышен из-за двери — весело сказала:
— Ты еще молодая, тебе и диван сойдет.
И они долго смеялись. Потом поцеловали друг друга, Маришка задула лампу, и обе улеглись спать.
Через десять минут из комнаты доносился лишь тихий, перебивающий друг друга храп на два голоса.
Героическая
Перевод О. Якименко
От сестер и кузин — тех, что посещают балы, да и от прочих своих знакомых барышень (все они отличаются тем, что терпеть не могут запах одеколона «Шипр», который им уже не раз удавалось унюхать, с хохотом распахнув мое пальто) я не раз слыхал о бароне, мол, есть такой старший лейтенант из гусар, и, в придачу, отлично танцует.
Как соберутся после бала, протанцевав ночь напролет, как начнут шептаться в малой гостиной, только и слышно:
— Барон.
— Да уж, барон!
В ленивой полутьме сумерек, среди сонных, растрепанных девушек с бледными лицами словно пролетало мимолетное дуновение сладострастной мечты. Девушки оживлялись, восхищались статью барона, его умением танцевать, синим сукном его доломана, на которое самая молодая из моих кузин, белокурая Юдит, однажды даже приклонила голову — лишь на секунду, попробовать, какое мягкое. Об этом я узнал не далее как вчера от Ирен, тетушки Юдит, рассказавшей мне об этом со словами «и такое теперь бывает».
На самом же деле, когда мне представили барона, я сразу понял, что к типу пошлого офицера — героя бала — он не относится. Идеально подогнанные лаковые сапоги щелкали по асфальту так, что у понимающего в подобных делах перехватывало дух: невозможно было на лету найти анатомическое объяснение этой невыразимо легкой и благородной походке. На маленьком, бледном лице выделялся нос совершенно гениальной формы. Глаза — обычные серые глаза, щеки чисто выбриты, кончики тонких губ опущены вниз (немного, совсем чуть-чуть, вызывающе чувственно). Волосы русые, расчесаны на пробор.
Я хорошо рассмотрел барона. Когда он прошел мимо, в нос ударил запах его одеколона. Парфюм он использовал особый; в первый момент его аромат показался мне удивительно вкусным, у меня в носу словно проснулся какой-то прежде дремавший рецептор — затем действие запаха медленно прошло, и в финале можно было лишь догадываться о его присутствии, словно ловить звук негромкого, постепенно удаляющегося струнного оркестра.
Барон мне очень понравился, хотя — не стану отрицать — изначально я был настроен к нему крайне враждебно. Я слышал много похвальных слов в его адрес (что, само по себе, уже возмутительно), доходили кое-какие слухи, мол, барон не интересуется дамами, только барышнями, молоденькими девушками в белых платьях, а они задыхаются от восторга, стоит им взглянуть в его серые глаза, — холодная дрожь пробегает по нежным спинам, и руки до локтей покрываются мурашками.
…Потом я узнал, почему барон выливает на себя такое невозможное количество одеколона.
Но сообразил я это лишь тогда, когда фигура барона стала мне понятна целиком и полностью. Этот человек хотел красиво провести последние дни свое жизни — до смерти ему оставалось несколько месяцев — и сам себе придумал всю эту историю. Решил работать на контрасте. Перед лицом неумолимой смерти барон отправился к юным хохотушкам, любопытным и жадным до жизни. От девичьих тел ему ничего было не нужно, ведь каждая третья капля его крови уже была мертва, достаточно было завоевать их души.
Собственное тело барона терзала невыносимая слабость, его лихорадило, бросало в обморок. Приходилось душиться, чтобы никто не уловил запах болезни. Он разыскал самый прекрасный в мире аромат и опрыскивал им одежду. Носил широкие галифе и подкладывал под плечи толстый слой ваты — плоть истончалась с каждым днем. На последний летний бал, который проводят на водах в первую субботу сентября, отправился и я. Говорили, что барону осталось всего несколько дней, с другой стороны, от Юдит я узнал, что он будет там наверняка. Барон пообещал ей лично. Каков кавалер!
На широкой веранде, где ужинали курортники и гости бала, горели синеватые дуговые светильники, и влажный сентябрьский туман словно подкрашивал воздух в голубоватый цвет. Девичьи плечи блестели в холодном свете. Красавицы поглядывали в бальную залу, залитую светом красных электрических лампочек. Ужинали тихо, почти бесшумно. Девушки и юноши постоянно встречались глазами. Юдит ждала барона, а ее сестры, Ирен и Гита, ожидавшие других партнеров, как я успел заметить, на самом деле, тоже думали только о нем. Вечер проходил в молчании, без шумных разговоров. Даже музыкант-цыган, и тот выбирал самые спокойные мелодии.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Литература на венгерском языке существует не только в самой Венгрии, но и за ее пределами. После распада Австро-Венгерской империи и подписанного в 1920 г. Трианонского договора Венгрия лишилась части территорий, за границами страны осталось около трети ее прежнего венгероязычного населения. На протяжении почти ста лет писатели и поэты венгерского «ближнего зарубежья» сохраняют связь с венгерской литературой, обогащая ее уникальным опытом тесного общения с другими культурами. В сборнике «Венгрия за границами Венгрии» представлены произведения венгерских писателей Трансильвании, Воеводины, Южной Словакии и Закарпатья.Литературно-художественное издание 16+.