Сачлы - [11]

— Но ассигнования, уважаемый товарищ, ведь урезают же все кредиты.

— Бросьте, бросьте, — раздраженно сказал Демиров, — это зависит от нас и только от нас… Давали району огромные деньги. Их растранжирили неизвестно куда! И сейчас правительство поможет горцам, — была бы гарантия, что деньги истратят с умом., - Прошу учесть, что в горные аулы лист кровельного железа не провезешь. Не на руках же нести!

— А! Вот мы и подошли к самому серьезному вопросу. — сказал Таир с непонятной инженеру радостью. — Действительно, нашему району прежде всего нужны дороги. Без дорог мы горцев к социализму не приведем!

— Но я работаю в системе Наркомпроса, — поспешил оправдаться инженер.

Стройный, легкий в движениях, Таир быстро шагал по комнате.

— Это и плохо, крайне плохо! Нужен свой районный инженер-строитель. А вы не остались бы в районе года на два, на три? — бросил он вопросительный взгляд на окончательно смутившегося инженера.

«Мужик-то как будто смекалистый, энергичный, — подумал Демиров. — И честный! Вот что главное — честный».

— Это зависит от вышестоящих инстанций, — уклонился инженер от определенного ответа.

— Гм, было бы ваше согласие, а нарком-го разрешит. Какие сомнения! сказал Таир. — Поди, страшно расставаться с бакинской квартирой?

— Я подумаю, подумаю…

— Вот и отлично. — Демиров повеселел.

В кабинет вошел с переброшенным через руку мятым плащом Гиясэддинов, высокий, почти на голову выше Таира; лицо у него; было обветренное, кирпичного цвета, — загорел в горах; глаза — проницательные, с хитрецой.

— Пора, товарищ Демиров, пора, — сказал он укоризненно. — Собирались-то утром выехать.

— Да вот дела… — Таир показал на чертежи.

— Надо засветло перевалить горы, — продолжал Алеша, здороваясь с инженером. — Не приведи бог — туман. Придется заночевать где-нибудь.

— Ну что ж, заночуем…

— А «двуногие волки»? — вырвалось у инженера.

— Как-нибудь проскочим, — улыбнулся Гиясэддинов.

— Послушай, Алеша, а кто станет без нас заниматься здесь дорожным строительством? — укладывая бумаги в портфель, спросил секретарь.

— Как кто? Субханвердизаде. Демиров поморщился.

— Поехали! — И Таир резко тряхнул головою, словно пытался отогнать неприятные размышления. — Так вы подумайте над моим предложением, — напомнил он инженеру.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Заманов погонял скакуна, но тот не обращал на понукания всадника ни малейшего внимания, только щурился да отфыркивался, — путь дальний, торопиться нет надобности, овсом все равно ведь не попотчуют…

Вскоре Сейфулла бросил поводья. «Как-нибудь доберусь… Коняга, и верно, ленивая, но надежная: ночью не оступится с тропы».

Настроение у старика было отвратительное. Послала его сюда, в горный район, бакинская заводская ячейка с наказом бороться против бюрократизма, вымести метлой из учреждений всяческий мусор. А пришлось браться за винтовку, с тридцатого года врукопашную сходиться с бандитами, кулаками, заброшенными через границу диверсантами. Два годя прошло, а шайка Зюльмата по-прежнему бесчинствует в лесах, уходит от погони, скрывается в ущельях.

Таир Демиров всего полтора месяца в районе. И жалко его, и порой досада берет, что многого не замечает, а кое от чего и открещивается обеими руками.

Тем временем Субханвердизаде занесся, хозяином себя почуял. Скользкий человек, умный, дьявольски изворотливый!.. То и дело кляузничает в райкоме, что Контрольная комиссия, «КК», по каждой жалобе затевает дело якобы против исполкома. А что ж, Зама. нову не обращать внимания на жалобы? Жалоба — это горе советского труженика, беда его, слезы… Конечно, и кляузы попадаются, наветы, но нельзя же из-за них вообще отказаться от просителей…

Каждое заявление, письмо приходится процеживать сквозь дуршлаг, как говорится, чтобы отличить правду от кривды. И заниматься этим надлежит именно Заманову. Пусть Субханвердизаде всюду толкует: дескать, Сейфулла малограмотный. Старику начхать на такие сплетни!.. На партийных курсах в Бузовнах Заманов твердо усвоил ленинские заветы: опора на бедняков, прочный союз с середняками, беспощадная борьба против кулаков. Почему же председатель исполкома, когда Заманов освобождает середняка от непомерных налогов, буйствует: «Ты идешь на уступки кулаку?» Не сам ли Субханвердизаде обнимается с кулаками и подкулачниками, дабы сплотить вокруг себя единомышленников, возвыситься в глазах народа? Старик Заманов убежден, что председатель привык строить козни, выживать из района честных, принципиальных коммунистов, провожая их с музыкой — барабанной дробью на пустом ржавом ведре!

Пора бы райкому партии, самому Демирову собрать актив и сообща откровенно, душевно поговорить о деятельности исполкома. На людях-то все виднее… Как говорил Мирза Алекпер Сабир: давайте сбросим одежды, и пусть тот, у кого исподнее грязное, устыдится.

На партийном активе, пожалуй, туго придется и прихвостням Субханвердизаде — этим «элементам» вроде Дагбашева, Ба-ладжаева, Нейматуллаева.

Если вдуматься, то Сейфулле легче легкого уехать из района в Баку, вернуться на родной завод. Ни супруги, ни детей у Заманова нет, странствовать сподручно… Но старик Заманов верен партии и до скончания своего века станет бороться там, куда его пошлет партия.