Сабтекст - [2]
Она удивленно смотрит на него. Он приятно улыбается. «Может быть, это просто уловка», — настораживается она. Акцент говорившего был очень странным, вполне соответствующий произнесенным словам. — «Может быть, я смогу ему подыграть и спастись, когда будет шанс», — думает Габриэль.
Она улыбается в ответ, дружелюбно, насколько это возможно, и поднимается, опираясь на его руку.
Мужчина отпускает её и уходит. Сказительница обескураженно наблюдает за происходящим: остальные солдаты снимают шлемы и разбредаются, а что ещё более странно — люди с черными коробками, взваленными на плечи, ходят туда-сюда, волоча за собой черные шнуры. Странные мужчины и женщины, одетые в одинаково странную одежду, начинают ходить вокруг. Повернувшись, Габриэль видит ряды стеклянных лампочек в широких панелях. «Лампочки светились, — догадывается она, — а теперь остывают, становясь тускло-красными».
А самое странное — то, что один из солдат опускается с воздуха, легко как перышко. В поле зрения сказительницы попадают нити, похожие на осеннюю паутину, которые соединяют солдата с рычагом высоко вверху.
«Прямо как один из ‘Deux Ex Machina’ — бог из машины, приём греческих драматургов, позволяющий поднять актера, убрав из пьесы… Неужели я… в пьесе?» — сбитая с толку, думает она. Её глаза останавливаются на Королеве Воинов, разговаривающей с одним из солдат.
— …в таком случае, если ты нападешь, нанося сокрушающий удар…
— демонстрирует Люси. — Внимательней смотри на меня, когда я тебя побью. Понял?
— Спасибо, мисс Лоулесс. Я это запомню, — следуют дополнительные согласные кивки головой и улыбки, адресованные знаменитой актрисе.
Солдат по-дурацки махает ей рукой и поворачивается, чтобы уйти.
— Зена, что ты делаешь? — спрашивает смущённая сказительница, подходя ближе.
— Я делаю то, что я делаю лучше всего, Рен, — улыбается Люси, передавая меч реквизитору.
— Как ты назвала меня? — спрашивает Габриэль с открытым от удивления ртом, проследив взглядом за странно одетым человеком, уносящим меч Зены.
— Рен. Рени, — восклицает Люси, улыбаясь глазами. Её интонация меняется:
— Я, наверное, схожу с ума. Мне показалось, что во время последнего дубля ты исчезла.
— Я исчезла?!
— Угу, — смеётся Люси. — А потом ты вынырнула обратно. Может быть, у меня просто солнечный удар.
— Я думаю, что мне надо тоже уйти с солнцепёка, — признаёт Габриэль, прикладывая руку ко лбу.
— Ты не очень хорошо выглядишь, — замечает Люси, и заботливо предлагает, — почему бы тебе не вернуться в мой трейлер, я заварю нам по чашечке чая, а?
— Что? Ах да, — отвлеченно говорит Габриэль, оглядываясь на служащих, начинающих очищать съемочную площадку. — Чай — это хорошо.
Изумленная сказительница следует за одетой в кожу женщиной, минуя разных странных людей и предметы. Двое человек залезают в металлическую повозку, а потом закрывают двери. Стоит заметить, что они ни к чему не прицепляли свой вагончик. Габриэль вздрагивает, когда он издаёт грохот, похожий на шум гейзера. И потом — что ещё более необычно — колёса начинают вращаться сами собой, оставляя широкую полосу взрытой травы. Потом он уезжает из этого места.
— Ты это видела? — спрашивает бард, широко распахнув глаза.
— Да уж. — отвечает Люси. — Терпеть не могу, когда эта толпа из Штатов портит дерн, как сейчас. Им ведь тут не жить, правда? Пошли.
Люси смотрит на свою напарницу в ожидании неизбежной ответной колкости и удивляется, когда Рени не отвечает.
«Ладно, жаловаться не на что. Я сама в последнее время чувствовала себя не в своей тарелке», — думает она.
Обойдя несколько штабелей ящиков, Люси и Габриэль приходят к трейлеру. Внезапно дверь открывается, и из неё выглядывает маленькая девочка.
— Привет, мам! Привет, Габби!
— Милая, ты же знаешь, что ей не нравится, когда её так называют вне съемочной площадки.
— Так ведь мы же на съемочной площадке, — непослушно улыбается Дейзи.
— Не будь со мной такой нахальной, молодая мисс, — бранится Люси, оборачиваясь к Рени, только для того, чтобы против ожидания увидеть озадаченность на лице той.
— Кто это? — спрашивает Габриэль.
— Это моя дочка, — очень серьёзно говорит Люси, заговорщически улыбаясь девочке. Какую бы игру не вела Рени, Люси была к ней готова.
— Твоя… дочь? — в шоке повторяет Габриэль, пристальней рассматривая девочку и заглядывая в её глаза — такие знакомые!
Озарение приходит к ней в то время, как разум затуманивается, а мир плывёт вокруг и уходит из-под ног.
— Габриэль, берегись!
Крик Зены отвлекает солдата, давая несколько мгновений его жертве. Булава опускается вниз, но разбивает лишь камень, осколки которого взлетают высоко в воздух.
— А-ах! — кричит Рени, когда два шипа булавы глубоко вонзаются ей в руку.
Реагируя чисто инстинктивно, актриса уверенно опирается руками на землю и выбрасывает ноги вверх, нанося тяжелый удар в висок противнику. Он падает рядом безвольным телом.
Зена видит, как девушка с волосами соломенного цвета удачно пнула своего противника, вырубая его. Зная, что сказительница на некоторое время в безопасности, она поворачивается, сосредотачивая внимание на надвигающемся на неё мужчине — практически, уже мертвом.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Зена и Габриэль любят друг друга, но уверены в безнадежности своих чувств. В пьяном угаре Зена спорит с подругой-воином Эйлой, что Габриэль никогда не скажет "да" ни одной женщине... Пари заходит слишком далеко, и все трое оказываются в смертельной опасности...
Сердце учащенно забилось, она заморгала, пытаясь прогнать наваждение, но давление не ослабевало. Габриель ощущала, словно чьи-то пальцы мягко сжимали её бедра. В смятении она шагнула в сторону, но призрачные руки даже не думали исчезать. Она почувствовала, как они скользнули вдоль её живота. Колени женщины задрожали, и она отодвинулась от стола.