Сабля Чингизидов - [87]

— Что значит «в дар»? Взяла и просто так передала такое сокровище? Кто же в это поверит, Алексей?

— Вы знаете, Аугстрозе очень богатая семья, — охотно давал пояснения депутату Розум, — одна из богатейших семей Швеции. А у богатых, сами знаете, все не как у людей. Александра фон Аугстрозе решила, что сабле лучше быть у такого известного коллекционера, как Панин, тем более что они почти родственники. И отдала. Ничего необычного я лично в этом не вижу.

— Да бросьте вы, «ничего необычного»… Виданное ли дело, чтобы такими ценностями разбрасывались? У нас в России сейчас найдутся сотни семей, куда как богаче вашей графини. И никто что-то никому таких подарков не делает.

— Ну, я думаю, Андрей Степанович, вы на наших богачей наговариваете. Делают, и еще как делают. Я лично знаю одного такого дарителя, Эльдара Аскерова. Да вы, должно быть, слышали. Передал бесценные вещи в Грановитую палату. Наградную шпагу с алмазами и гетманскую саблю. Что, забыли уже?

Депутат затравленно смотрел на Розума.

— Но Лена же получила деньги от Панина? — Сазонов никак не хотел сдаваться.

— Да успокойтесь вы, Андрей Степанович. Никаких денег Лена от Панина не получала. Лена руководит фирмой, которую основал Панин, вот и все.

— Да что он там основал! Не смешите меня. Это просто форма перекачки денег.

— Э-э нет, вот тут вы ошибаетесь. Панин очень серьезно относится к своим инвестициям в России. Мы ему каждую неделю подробнейший отчет пишем. Обо всех расходах. Такой прижимистый, просто жуть. И с деньгами вы напутали. Деньги перекачивают обычно из России, а тут мы имеем обратную картину. Так что за Россию можете не переживать, там все в порядке, — успокоил Розум депутата доброжелательным голосом. — Вон, смотрите, уже Кремль показывать начали.

За спиной дикторши на экране показалась панорама Кремлевской стены.

— Что она говорит, Лена? Переведи, — попросила Лидa.

«Сегодня в Москве известный предприниматель Эльдар Аскеров передал в дар Грановитой палате старинное оружие, представляющее для России и всего мира огромную историческую ценность».

На экране показывали один из залов Кремля. В центре зала стояли полукругом министр культуры РФ, какие-то правительственные чиновники, представители духовенства и сотрудники музея «Московский Кремль». Прямо в центре полукруга, спиной к чиновникам, стоял Эльдар Аскеров. Перед ним на старинном столике с гнутыми ножками лежали два футляра, похожие на футляры от скрипок.

Впереди, перед импровизированным каре, прямо на узорчатом паркете зала, разместилась толпа журналистов, нацеливших на участников сцены свои камеры и микрофоны. Аскеров что-то говорил, придерживая футляр левой рукой и усиленно жестикулируя правой. Затем он открыл футляр со шпагой генерал-аншефа Панина и показал ее присутствующим. Алмазы шпаги искрились под светом громадных хрустальных люстр, свисавших с потолка. По залу пронесся восторженный гул. Аскеров повернулся лицом к каре и передал шпагу женщине, по-видимому, работнице музея. Женщина расцеловала олигарха-патриота. Затем процедура повторилась с саблей гетмана Ходкевича.

Андрей Степанович Сазонов рассеянно смотрел на экран. Он был явно не в духе после разговора с Розумом. Подошедший Владимир Георгиевич, напротив, с интересом наблюдал за церемонией. Затем он повернулся и вопросительно кивнул Розуму, показывая глазами на Сазонова. Розум с улыбкой показал Панину большой палец. Панин тоже улыбнулся, повернулся к экрану и стал смотреть, как сотрудник музея, не веря своему счастью, вынимает гетманскую саблю из ножен.

Между тем на экране православный священник начал обряд освящения оружия. Ему помогали служки. Засверкали вспышки фотокамер. Эльдар Аскеров растерянно оглянулся вокруг. Он оказался единственным в мизансцене, кто не крестился вслед за священником, и репортеры старались не захватывать его в кадр. Это никак не входило в планы олигарха. Аскеров еще немного поколебался и решительно осенил себя крестом вслед за работниками культуры.