С. Ю. Витте - [50]

В промежуток времени наполнился кабинет сослуживцами С. Ю. Дежурный чиновник успел уже их оповестить. Тут были оба вице-директора департамента Романов и Ягубов, члены Тарифного комитета Ковалевский и Максимов, секретари Зельманов и Циглер фон Шафгаузен, все товарищи Витте еще со времен его службы на Юго-Западных жел<езных> дорогах. Поздравления, объятия, оживленная беседа о планах будущего, о предстоящей работе нового министра.

* * *

Февраль 1892 г. был на исходе. В 17 губерниях Приволжья, Камской области, Урала и Севера гибли люди от голода. Неурожай 1891 г. был катастрофический. Небольшие запасы предыдущего года были давно съедены, от рабочего скота осталось только вспоминание в виде содранной кожи; население кормилось древесной корой, мхом, еловыми шишками, сушеной листвой, лебедой, отрубями с примесью некоторой доли ржи и овса. Трагизм положения усиливался тем, что остальные губернии имели хороший, отчасти блестящий урожай и, тем не менее, были лишены возможности помочь своим братьям. Хлеб отправлялся вместо голодающих в балтийские и черноморские порты для вывоза за границу; в Ревеле, Риге, Либаве, Одессе лежали миллионы пудов хлеба; пароходы грузились день и ночь, чтобы уйти до опубликования ожидаемого запрещения вывоза. На железных дорогах господствовал невероятный хаос; все они были оборудованы исключительно на вывоз; две колеи путей существовали только на линиях, ведущих к портам. Начиная же от Москвы в направлении на восток и север все железные дороги имели лишь одну колею и не смогли, когда к этому явилась необходимость, перевозить сотни тысяч и миллионы пудов в обратном направлении с юга и запада на восток и север. Уже на первых станциях за Москвой получалась закупорка. М<инистерст>во путей сообщения пробовало то тот, то другой паллиатив, но все безуспешно.

Транспортный хаос усиливался с каждой неделей. Трудно и было ожидать другого результата. Принцип замещать министерские посты людьми, единственная заслуга коих заключалась в том, что они успели благополучно пролезть по чиновничьей лестнице до мест, с которых высочайшей воле подобало назначать «главы» министерств, потерпел явное банкротство. Во главе М<инистерст>ва путей сообщения стоял д<ействительный> с<татский> с<оветник> статс-секретарь А. Я. Гюббенет, который товарищем, а затем и министром прошел службу по М<инистерст>ву финансов в Департаменте… счетоводства и славился как отличный бухгалтер. Его предшественник, который более десятка лет до катастрофы в Борках заведовал Министерством путей сообщения, вице-адмирал и генерал-адъютант Посьет, черпал свои железнодорожные познания в службе по морскому ведомству. Управляющими и начальниками движения железных дорог были исключительно питомцы Института инженеров путей сообщения, связанные молчаливым соглашением не допускать к таким должностям никого, кроме вышедших из названного института. Все они были несомненно хорошими строителями, вероятно, и прекрасными техниками, но им не хватало, за малыми исключениями, главного – административн<ых> способностей. Это последнее и было одной из причин, что министр финансов А. И. Вышнеградский[97], не желая далее покрывать из госуд<арственных> средств всё усиливающиеся дефициты железных дорог, решил устроить у себя особый Департамент железнодорожных дел, во главе которого им был поставлен управляющий железнодорожной сетью в 2 500 верст, не «путеец» и даже не инженер, – Витте.

Хаос на железных дорогах и вызванные им затруднения в снабжении хлебом голодающих вызвали всеобщее возмущение, нашедшее свой отклик в громких статьях печати, требующей с непривычным в России единогласием замены Гюббенета деловитым специалистом-железнодорожником с предоставлением ему диктаторских полномочий. Имя Витте было у всех на устах, не сходило со столбцов печати. Могла ли, однако, бюрократия мириться с назначением в министры человека, ей все еще чуждого, «пришельца со стороны», который еще четыре года до того имел скромный чин коллежского асессора и при назначении в директора департамента перескочил сразу семь ступеней Табели о рангах, сделавшись сразу д<ействительным> с<татским> с<оветником>? С мыслью видеть Витте товарищем министра бюрократия уже начала, хотя и против воли, свыкаться, но на министерском посту?.. Нет! И целые недели обсуждались всё новые и новые комбинации, искали кандидатов в среде членов Госуд<арственного> совета, хватались и за кандидатуру принца А. П. Ольденбургского, выдвигавшего себя самого, где бы какая вакансия ни открывалась. Во всех, однако, комбинациях фигурировало имя Витте как товарища министра и фактического главы железнодорожного управления. Александр III решил рассечь гордиев узел и назначил Витте прямо министром.

* * *

В то время как в кабинете нового министра шли эти разговоры, главари М<инистерст>ва путей сообщения обсуждали положение, созданное сделавшейся только что известной отставкой А. Я. Гюб-бенета. Их, однако, ожидала еще худшая беда. По телефону было передано, что Департамент железнодорожных дел М<инистерств>а финансов празднует назначение Витте преемником Гюббенета. Верхи сразу почувствовали, что их дни в министерстве сочтены. В борьбе между Витте и Гюббенетом, ведшейся с обеих сторон с невероятным ожесточением, не брезгуя личными выпадами и клеветой, принимали деятельное участие все высшие чины министерства. Назначенная уже дуэль между Гюббенетом и Витте была задержана вмешательством вел<икого> кн<язя> Михаила Николаевича. Витте обратился к министру внутр<енних> дел И. Н. Дурново и к издателю «Гражданина» кн<язю> Мещерскому с просьбой быть его секундантами. Вызывающим был Сергей Юльевич. Если Витте в душе желал, чтобы эта дуэль не состоялась, то он не мог сделать лучшего выбора своих секундантов.