С. Ю. Витте - [120]

Возвращаюсь к моменту прихода «Мэй Флоуер» в Нью-Кастл. Я сейчас сказал, что Витте приехал на яхту почти одновременно с начальником Неви-Ярд, адмиралом Мидом. В это время судовой оркестр заиграл какие-то веселые мелодии, и все, т. е. офицеры в парадной форме и члены нашей миссии, собрались на палубе. Вокруг яхты появились многочисленные лодки с публикой, которая кричала и махала платками. «Долфин» остановился недалеко от нас, но вокруг него лодок было гораздо меньше. Американцы, видимо, больше интересовались русскими. Сергей Юльевич разгуливал по палубе, разговаривая с американцами и раскланиваясь с дамами, сидевшими на лодках и кричавшими «ура!». Наш шеф казался доволен, главным образом потому, что избег морского путешествия, в особенности когда узнал, что мы шли все время в тумане. На мой вопрос, как ему понравилось пребывание в Бостоне и гостеприимство американцев, Витте ответил, что до сих пор доставлял работу только своему желудку и что ему хотелось бы знать, когда же придется поработать мозгами.

<…> 28 июля / 10 августа. Сегодня состоялось первое официальное заседание с японцами. Все мы поднялись очень рано. Набоков сообщил, что едет в автомобиле с Сергеем Юльевичем и с Розеном и что князя Кудашева берут в качестве запасного секретаря. Это милый и корректный человек и исполнительный чиновник. Он пользуется большими симпатиями барона Розена, который хотел было включить его в число секретарей конференции, а когда это не удалось, то оставил при себе.

<…> Мы приехали около 10 часов и застали всех в сборе. Через несколько минут пришел японский секретарь и заявил, что барон Комура готов начать. Мы тотчас же вошли в зал конференций, куда немного погодя явились и японцы. После взаимного рукопожатия барон Комура взял себе среднее кресло, указав направо от себя место Такахира и Сато, а налево секретарям. Видя это, Витте сказал: «Что же, господа, садитесь и вы к столу». Он, по-видимому, думал, что секретарей посадят за отдельный стол. Сам он сел посредине и посадил налево от себя Розена, а направо – Набокова. Плансон поместился около Набокова, а я – около барона. Эти места мы сохранили до конца конференции.

Заседание начинается с подписания протокола предыдущего совещания касательно условий переговоров. Затем послы передают друг другу свои полномочия, причем Витте заявляет, что английский текст японских полномочий не подписан, между тем как на нашем переводе есть подпись графа Ламздорфа. Ко-мура говорит, что в Японии не принято удостоверять подобные переводы, но что если нужно, то он и Такахира удостоверят этот документ. Далее Витте замечает, что то место японских полномочий, где император японский предоставляет себе право, предварительно ратификации, подвергнуть договор обсуждению, серьезно расходится с русскими полномочиями, где такого условия не имеется. После нескольких возражений решают, что Комура передаст нам ноту, в которой будет установлено, что, несмотря на разницу текстов, японские уполномоченные согласны толковать русские полномочия в тех же пределах, какие даны японцам. Барон Комура спрашивает, представляется ли необходимым, чтобы договор для действительности был ратификован государем. Витте отвечает, что да. «В таком случае, – замечает Комура, – объем полномочий до момента ратификации с двух сторон одинаковый».

После этой предварительной схватки водворяется молчание. Комура, подобно загадочному сфинксу, держит в руках текст японских условий. Витте и Розен принимают равнодушный вид. Затем Комура заявляет, что японские условия заключаются в особой ноте и изложены постатейно. Он желал бы, чтобы русские уполномоченные внимательно обсудили эти условия и дали бы на них письменный ответ.

Витте отвечает утвердительно и, взяв лист с условиями от Ко-муры, с небрежным видом кладет его на стол, говоря, что рассмотрит и постарается дать ответ на другой день. Затем он предлагает сделать заявление прессе в том смысле, что японские уполномоченные передали свои условия, которые будут рассмотрены русскими. Последние безотлагательно на них ответят. Сообщение это одобряется японцами, после чего мы встаем из-за стола.

<…> Текст этих условий, написанный на бумаге почтового формата, лежал на столе перед Витте. Японские условия состояли из следующих 12 пунктов.

1. Россия, признавая, что Япония имеет в Корее преобладающие политические, военные и экономические интересы, обязуется не вступаться и не препятствовать тем мерам руководства, покровительства или надзора, кои Япония сочтет нужным принять в Корее.

2. Обязательство со стороны России совершенно эвакуировать Маньчжурию в течение определенного срока и отказаться от всех территориальных выгод и преимущественных и исключительных концессий и прав в этой местности, нарушающих китайский суверенитет и несовместимых с принципом одинакового благоприятствования.

3. Япония обязуется возвратить Китаю, под условием введения им реформ и улучшения управления, все те части Маньчжурии, кои находятся в ее оккупации, исключая тех, на кои распространяется аренда Ляодунского полуострова.

4. Япония и Россия взаимно обязуются не препятствовать общим мерам, кои Китай признает нужным принять для развития торговли и промышленности в Маньчжурии.