С. Ю. Витте - [104]

Шипов: – Говоря откровенно, я должен согласиться, что земские собрания, особенно при настоящем их составе, едва ли окажутся на высоте задачи, но тем не менее привлечение их к обсуждению вопроса о нуждах сельского хозяйства представляется мне безусловно необходимым и не столько в практических целях, сколько с точки зрения принципиальной – политической.

Витте: – И я так же смотрю на этот вопрос. На днях я получил ходатайство Московского губернского комитета о том, чтобы земским собраниям было предложено представить Особому совещанию свои отзывы о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Я доложу это ходатайство совещанию, но не знаю, признает ли оно возможным представить возбужденный в этом ходатайстве вопрос его императорскому величеству. Во всяком случае, ближайшее заседание совещания может быть не ранее конца октября или начала ноября, когда уездные собрания будут уже закончены, а до открытия губернских останется очень мало времени.

Шипов: – Для рассмотрения столь важного вопроса земские собрания охотно соберутся в экстренных сессиях.

Витте: – Да, но тогда это может задержать работу совещания, и я не знаю, согласится ли на созыв экстренных земских собраний министр внутренних дел. Кроме того, едва ли вообще будет признано возможным отступить от порядка опроса, уже высочайше одобренного по предложению Особого совещания. Нельзя ли иными путями подойти к разрешению этого вопроса? С своей стороны, я буду ходатайствовать перед его величеством о включении нескольких председателей губернских земских управ в Особое совещание; я буду широко практиковать передачу на предварительное заключение земских собраний различных проектов, вырабатываемых подготовительными комиссиями при Особом совещании ранее окончательного обсуждения их в этом совещании. Не имеете ли вы предложить что-либо с своей стороны?

Шипов: – Во время бесед земских людей в Москве был намечен следующий порядок, который мог бы предоставить земским собраниям возможность, хотя косвенным путем, выразить свои мнения по вопросам, предложенным Особым совещанием. Во многие уездные комитеты и в большинство губернских представителями земских управ будут, вероятно, представлены записки, составленные по программе, имеющейся у вас. Эти записки могут иметь, конечно, значение только личного мнения их составителей, так как представители управ не будут иметь соответственных указаний своих собраний. Однако председатели и члены управ не могут не сознавать лежащей на них ответственности за свои действия пред своими собраниями, потому что они все-таки включены в состав комитетов не как частные лица, а как должностные лица земского управления. Ввиду этого мы согласились между собой представить отчет о своих действиях в комитетах своим земским собраниям, сообщить им к сведению поданные нами записки и просить одобрения собраниями наших действий. Представление таких отчетов не может, казалось бы, вступить в противоречие с порядком опроса, установленным Особым совещанием, а заключения собраний по таким отчетам управ в значительной мере усилят компетентность мнений, высказанных в записках, а в противных случаях подчеркнут, что изложенные в записках мнения – личные мнения их составителей.

Витте: – Это было бы хорошо, но не может ли такой порядок встретить препятствий с формальной стороны – со стороны положения о земских учреждениях?

Шипов: – Со стороны положения не может встретиться никаких препятствий, но затруднения могут явиться и, несомненно, будут со стороны администрации. Уже теперь, как известно, в некоторых губерниях губернаторы препятствуют обсуждению вопросов, вытекающих из программы Особого совещания, даже в экономических советах при управах. Но если вы признаете желательным осуществление изложенного мною предположения, переговорите по этому вопросу с Вячеславом Константиновичем, и если министр внутренних дел циркулярно предупредит губернаторов, чтобы они не препятствовали внесению управами таких докладов в собрания, то тогда, конечно, никаких затруднений на местах не встретится. При этом можно было бы даже ограничиться предоставлением собраниям возможности дать только свое заключение об одобрении или неодобрении действий своей управы без права обсуждения затронутых в записках вопросов по существу.

Витте: – Я переговорю об этом с В. К.; не знаю, согласится ли он, я же нахожу осуществление вашего предположения желательным и готов содействовать с своей стороны. Прошу вас, изложите высказанную мне вами мысль в частном письме ко мне, чтобы мне яснее и определеннее было то, о чем именно нужно переговорить с министром внутренних дел, а я сообщу вам о результатах моих переговоров.

Затем С. Ю. Витте расспрашивал меня об арестах в Москве лиц, признаваемых полицией политически неблагонадежными, много ли таких арестов и какое производят они впечатление на общество. В ответ я объяснил, что такие аресты в Москве очень многочисленны, что по большей части привлекаются люди, не имеющие за собой ничего предосудительного, причем привел несколько примеров и указал, что такие произвольные действия возмущают всех, дорожащих законностью и порядком. Витте, выслушав меня, сказал: «А ведь Сипягин был хороший, честный человек, но, к сожалению, дальше этого не видел». (При этих словах С. Ю. закрыл глаза руками.) Этим беседа была закончена.