С вождями и без них - [33]

- Вы, товарищ Симонов, кандидат в члены ЦК, не имели права допустить такую грубейшую ошибку, граничащую с идеологической провокацией! - И далее в том же духе.

Признаюсь, я большой поклонник Симонова, особенно его лирических стихов. Ни один другой советский писатель не сделал так много для нашей победы в Отечественной войне. Было невыносимо стыдно и больно слушать, как эта чиновная дама буквально смешала его с грязью. Повторно поднявшись на трибуну, он попросил освободить его от обязанностей главного редактора. На это ему было сказано, что так вопрос не стоит, если ЦК сочтет необходимым заменить Симонова, ему об этом сообщат. А сейчас редакция журнала должна сделать выводы и извлечь уроки.

Чего уж тебе хорохориться, если таких людей гнут в колесо, подумал я и отправился в Политиздат, где тут же был приглашен уже вернувшимся восвояси директором. Мы с ним выпили прямо в кабинете. Если бы Михаил Алексеевич сказал при этом что-то вроде: "Знаешь, мне самому тошно!", я бы сохранил о своем очередном начальнике незлобивую память. Увы, вместо этого он изрек: "Видишь, вот все и обошлось. Не покаешься, не спасешься".

Долго он не продержался, уступил директорское кресло беззаветному работяге Николаю Васильевичу Тропкину, который почему-то напоминал школьного учителя. Милейший человек, хотя пришлось с ним повоевать, когда издавалась моя трилогия - "Социалистическая судьба человечества", "Фиаско футурологии", "Грядущий миропорядок". Приведу его письмо по поводу последней книги, из которого видно, что и относительно высокое положение в партийной иерархии не давало права на теоретические вольности.

"Уважаемый Георгий Хосроевич! Возвращаю Вам рукопись "Грядущий миропорядок". Отношение к ней издательства определяется следующими обстоятельствами. В рукописи рассматриваются важнейшие проблемы, являющиеся предметом напряженной идеологической борьбы на международной арене между двумя общественно-политическими системами. Именно поэтому Ваша работа является политически чрезвычайно острой. С учетом этого издательство дало принципиальную оценку рукописи, высказало немало замечаний и предложений по тексту рукописи. Большинство замечаний конкретного характера Вами учтены. В то же время общая концепция работы продолжает оставаться недостаточно определенной. В работе излагается скорее футурологическое, чем научно обоснованное, представление о вероятных перспективах основных направлений общественного развития.

Ряд предположений о дальнейшем развитии мирового социализма, мирового капитализма, освободившихся стран выглядит неубедительно.

Недостаточно внимания уделено классовой борьбе двух систем в ходе мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Создается впечатление, что процесс мирового развития в предстоящие десятилетия будет носить преимущественно эволюционный характер.

Марксистско-ленинское мировоззрение и методология требуют, чтобы анализ перспектив общественного развития в мире основывался на революционном оптимизме. К сожалению, ряд положений, содержащихся в работе, не отвечает этому требованию. Вряд ли целесообразно говорить о маловероятности в ближайшее пятидесятилетие победы социализма в ведущих капиталистических странах. Не означает ли это недооценки возможностей мирового коммунистического движения? Думается также, что в работе, несмотря на оговорки, отдается предпочтение влиянию научно-технической революции (по сравнению с социальной) на общественные процессы.

Выдвигая различного рода гипотезы, Вы опираетесь главным образом на работы буржуазных футурологов и политологов.

А исследования и выводы советских ученых используются недостаточно. Чрезмерное значение придается политологическим концепциям в противовес реальной политике.

Наконец, само название работы несколько претенциозно, создает впечатление о всеобъемлющем охвате темы, ко многому обязывает.

В связи с вышеизложенным полагаю, что издание работы в таком виде было бы нецелесообразным.

С уважением,

директор Политиздата Н.В. Тропкин".

Повезло моим бывшим сотоварищам на следующего шефа Александра Прокофьевича Полякова. До сих пор не могу понять, как состоялось это назначение - настолько оно выпадает из обоймы кадров, подбиравшихся на значимые идеологические посты.

Что до трилогии, то при некоторых заблуждениях молодости, я не изменяю убеждениям и по-прежнему считаю, что судьба человечества - социализм (весь вопрос - какой), футурология действительно терпит фиаско, а новый миропорядок грядет.

В журналах

После казуса с календарем я не жаловал Сиволобова. На совещаниях вступал с ним в спор из-за пустяков, иной раз просто дерзил. Он озлоблялся в ответ. Так что ко времени подоспело предложение перейти на работу в журнал "В помощь политическому самообразованию". Позднее он был переименован просто в "Политическое самообразование". А главным редактором там был Анатолий Григорьевич Егоров.

Когда я начал думать, как "изобразить" этого моего начальника, пришла в голову мысль, что начать нужно с коллективного портрета группы ученых, к которой он принадлежал. Такой метод вообще предпочтителен, когда речь идет о людях с не слишком ярко выраженной индивидуальностью. У Анатолия Григорьевича, конечно, были свои личностные особенности, но преобладали черты, свойственные клану партийных академиков. Его ядро составляли философы и историки: Георгий Федорович Александров, Павел Федорович Юдин, Федор Васильевич Константинов, Юрий Павлович Францов, Леонид Федорович Ильичев, Петр Николаевич Федосеев, Марк Борисович Митин. Многие из них были выпускниками Института красной профессуры и сделали стремительную академическую карьеру, перемещаясь из научных институтов в агитпроп и обратно.