Сѣверу Сѣверное - [3]

Апноэ А

— Мы не видѣлись очень давно.

— Какъ такъ получается?

— Такъ получается.

Несмотря на то, что съ закрытыми глазами міръ темнѣе, чѣмъ кажется, ихъ не открываютъ, продолжая испытывать страхъ.

— Эта книга для ночи.

— Съ ней спокойнѣе?

— Съ ней нѣжнѣе.

Вѣна по предплечью напряжена; по шеѣ. Линія ея скулъ.

— Ты медвѣдь со смѣщённымъ графикомъ спячки.

— У тебя апноэ и родинка возлѣ уголка.

— Губъ.

Ключевая фигура

Фрески по своду. Схема линій метрополитена, схема соотношеній. Трубчатые свѣтоводы.

Прелестный профиль предѣльно понятенъ (изъ положительныхъ качествъ — боль, взглядъ, грани основъ, остовъ и ея глубокій голосъ).

Согнута крона дерева, связана подъ корень своими вѣтвями. Дягиля рощи (тирана раны). Поцѣлуй пріятенъ и какъ прежде глубокъ.

— Глубокія раны — основа глубокихъ отношеній.

— Что-то не такъ.

— Нѣтъ, не такъ.

Иниціатива Кремля

Безкорыстно ты любишь невѣжество,

дѣвочка;

истово.

Тебѣ (неистовой) нуженъ сегодня палачъ;

палки, калачи и плачъ.

Шары, шеи въ шарфахъ, портреты въ толчеѣ.

— Исторія о разумномъ человѣкѣ была бы невообразимо скучна и противна тѣмъ, кто въ виду иной, пестуемой парадигмы…

— Такъ, и про снѣгъ скучно, и про сѣверъ твой — вмѣшалась когда-то она.

— Однообразіе размѣренности.

— Скучныя, длинныя слова.

— Разстаться намъ надо. Сейчасъ.

Хорошо, когда ясно

Перенести всѣ дрова въ домъ, заложить ими и половину второго этажа, и всё пустоты подъ лѣстницей. Провѣрить скважины и познакомить съ бѣлкой.

Дѣвочка-курьеръ въ грозу забѣжала, да такъ и осталась. Гроза тогда переросла въ дождь невиданной силы, который лилъ четыре дня; на первый — было не уѣхать, на пятый — невозможно изъ дома выйти.

— Про ноябрьскій морозъ разскажешь?

— Рано, но былъ и онъ.

— Звѣзды?

— Тёмной ночью, когда небо яснымъ стало.

Двѣ безконечности

Незамѣнимый шоколадъ трюфелей. Какао съ каррагинаномъ на молокѣ; фруктозы доля. По ГОСТу съ глазурью бисквитъ въ новогодній мѣсяцъ.

Флаконъ «Консула», велюръ пиджака, вмёрзшій въ берегъ танкеръ и ель петроглифомъ гирляндъ украшено искрится.

Зимній фестиваль въ незамѣтномъ городкѣ у озера.

— Снѣгъ искрится сильнѣе.

— Сильнѣе хруститъ.

Онлайнъ-заказъ рабовъ

Турмалинъ принёсъ дельфинъ.

Его на шнуркѣ изъ кожи

носить можно.

У дельфина родились дѣти.

Ты надѣла его.

Ты ушла (до дна),

ничего не замѣтивъ.

Мѣстный микрорынокъ работорговли и торговли саженцами открытъ въ теченіи мѣсяца каждый выходной день съ середины апрѣля и августа.

У одного вельможи имѣлись рабъ и рабыня (прикованные такъ близко другъ къ другу тяжёлыми цѣпями, что у нихъ часто рождались дѣти, которыхъ вельможа продавалъ въ обмѣнъ на сладости и вино).

Иной же вельможа, злѣе прежняго, не сталъ слушать совѣты и не открылъ доходный дельфинарій. Вѣдь у дельфиновъ могутъ быть дѣти, а высшихъ существъ въ неволѣ содержать нельзя.

— Такъ больше нельзя.

Адлеръ-Абрау-Дюрсо

Сейфъ, Сталина портретъ, изъ жести репродукторъ и наганъ.

Графинъ, стаканъ, граната сокъ и терпкій вкусъ багряной корки.

Завёрнута въ кумачъ кроваво-алая медаль эпохи.

Тѣнь вѣтра простирается за предѣлы. Для игры его подарено перо.

Бункеръ; въ душевой на полкѣ: одеколонъ «Русскій лѣсъ» и опасная бритва. Здѣсь мокрый-чистый полъ. Стѣны, потолокъ, красный абажуръ, лампа правильно мерцаетъ ртутью. Гдѣ-то техники гулъ, гдѣ-то баки съ водой, складъ (многолѣтній запасъ кипятка). Въ комнатѣ сейфъ въ синей краскѣ (внутри: дѣло подъ грифомъ, съ номеромъ пистолетъ). На столѣ изъ орѣшника: бутылка шампанскаго, бокалъ съ гранями и стопка коленкоромъ покрытыхъ книгъ. Въ сахарницѣ рафинадъ; чашки и блюдца нѣтъ нигдѣ, но есть лимонъ. За сосѣдней стѣной узелъ связи, спальня и видъ на Чёрное морѣ за толщей бетона.

Акварель

Дыханія тепло.

Нѣтъ у ночной постели края.

Сомкнуты вѣки, крѣпко спишь;

уютная,

живая.

Пепельный рай — рай возсозданный на пеплѣ.

Утро раннее скоро, безпощадно глубокое, мраморное. Скоро ты встанешь, проведёшь рукою по губамъ, вдохнёшь глубоко (не думая ни о чёмъ).

Разсказать — какъ оторвать (до той поры, неизвѣстное удержитъ насъ; рядомъ).

— Жизнь твоя — картинка акварельная — говоришь ты ей, пока она спитъ.

— …

– Ѣдемъ дѣвочка въ тепло.

— Такъ вѣдь рано.

– Ѣдемъ. Подышимъ вѣтромъ на морѣ.

Тетива

По бульвару внизъ, внизъ къ рѣчному порту. Тамъ неподвижны колёса парохода, тамъ дымъ листвы по рѣкѣ, студёная рябь. За мостомъ городъ, за мостами ты — глаза оленьи за вѣтвями кустовъ.

Шафраны торчатъ, осеннія астры, дицентра — разбитое сердце, выстрѣломъ надвое расколото средоточіе. Червякъ замерзать молча выползъ.

Сезонъ.

Касаясь ничто

Родина души — оплотъ тишины, красивое слово «покои».

Матка пчелиная, влагалище мудрости. Сердце въ сокѣ изъ тревогъ; сочится мёдомъ линія ея, сургучной патокой, сахарной мастикой (главпочтамтъ, бандероль, сургучъ; перо по сухой бумагѣ скрипитъ, аккуратно выводитъ: «три-пять-два, восемьсотъ, Туапсе»).

— Чѣмъ пахнетъ лоно?

— Родиной.

— Тѣнистыя, вмѣстительныя глубины.

— Раскрытые лепестки — гречихи цвѣтъ, гречишное зёрнышко.

Тёплый омшаникъ, ртутью вода на листьяхъ настурціи, разсѣчённой рудбекіи золотые шары.

Дрожь и сокъ.

На столѣ веранды фонарь, потёкшая щёлочью «Комета». Сухія на тканомъ половикѣ мухи, на скатерти Де Барао, а въ туесахъ мёдъ.