Сѣверу Сѣверное - [3]
Апноэ А
— Мы не видѣлись очень давно.
— Какъ такъ получается?
— Такъ получается.
Несмотря на то, что съ закрытыми глазами міръ темнѣе, чѣмъ кажется, ихъ не открываютъ, продолжая испытывать страхъ.
— Эта книга для ночи.
— Съ ней спокойнѣе?
— Съ ней нѣжнѣе.
Вѣна по предплечью напряжена; по шеѣ. Линія ея скулъ.
— Ты медвѣдь со смѣщённымъ графикомъ спячки.
— У тебя апноэ и родинка возлѣ уголка.
— Губъ.
Ключевая фигура
Фрески по своду. Схема линій метрополитена, схема соотношеній. Трубчатые свѣтоводы.
Прелестный профиль предѣльно понятенъ (изъ положительныхъ качествъ — боль, взглядъ, грани основъ, остовъ и ея глубокій голосъ).
Согнута крона дерева, связана подъ корень своими вѣтвями. Дягиля рощи (тирана раны). Поцѣлуй пріятенъ и какъ прежде глубокъ.
— Глубокія раны — основа глубокихъ отношеній.
— Что-то не такъ.
— Нѣтъ, не такъ.
Иниціатива Кремля
Безкорыстно ты любишь невѣжество,
дѣвочка;
истово.
Тебѣ (неистовой) нуженъ сегодня палачъ;
палки, калачи и плачъ.
Шары, шеи въ шарфахъ, портреты въ толчеѣ.
— Исторія о разумномъ человѣкѣ была бы невообразимо скучна и противна тѣмъ, кто въ виду иной, пестуемой парадигмы…
— Такъ, и про снѣгъ скучно, и про сѣверъ твой — вмѣшалась когда-то она.
— Однообразіе размѣренности.
— Скучныя, длинныя слова.
— Разстаться намъ надо. Сейчасъ.
Хорошо, когда ясно
Перенести всѣ дрова въ домъ, заложить ими и половину второго этажа, и всё пустоты подъ лѣстницей. Провѣрить скважины и познакомить съ бѣлкой.
Дѣвочка-курьеръ въ грозу забѣжала, да такъ и осталась. Гроза тогда переросла въ дождь невиданной силы, который лилъ четыре дня; на первый — было не уѣхать, на пятый — невозможно изъ дома выйти.
— Про ноябрьскій морозъ разскажешь?
— Рано, но былъ и онъ.
— Звѣзды?
— Тёмной ночью, когда небо яснымъ стало.
Двѣ безконечности
Незамѣнимый шоколадъ трюфелей. Какао съ каррагинаномъ на молокѣ; фруктозы доля. По ГОСТу съ глазурью бисквитъ въ новогодній мѣсяцъ.
Флаконъ «Консула», велюръ пиджака, вмёрзшій въ берегъ танкеръ и ель петроглифомъ гирляндъ украшено искрится.
Зимній фестиваль въ незамѣтномъ городкѣ у озера.
— Снѣгъ искрится сильнѣе.
— Сильнѣе хруститъ.
Онлайнъ-заказъ рабовъ
Турмалинъ принёсъ дельфинъ.
Его на шнуркѣ изъ кожи
носить можно.
У дельфина родились дѣти.
Ты надѣла его.
Ты ушла (до дна),
ничего не замѣтивъ.
Мѣстный микрорынокъ работорговли и торговли саженцами открытъ въ теченіи мѣсяца каждый выходной день съ середины апрѣля и августа.
У одного вельможи имѣлись рабъ и рабыня (прикованные такъ близко другъ къ другу тяжёлыми цѣпями, что у нихъ часто рождались дѣти, которыхъ вельможа продавалъ въ обмѣнъ на сладости и вино).
Иной же вельможа, злѣе прежняго, не сталъ слушать совѣты и не открылъ доходный дельфинарій. Вѣдь у дельфиновъ могутъ быть дѣти, а высшихъ существъ въ неволѣ содержать нельзя.
— Такъ больше нельзя.
Адлеръ-Абрау-Дюрсо
Сейфъ, Сталина портретъ, изъ жести репродукторъ и наганъ.
Графинъ, стаканъ, граната сокъ и терпкій вкусъ багряной корки.
Завёрнута въ кумачъ кроваво-алая медаль эпохи.
Тѣнь вѣтра простирается за предѣлы. Для игры его подарено перо.
Бункеръ; въ душевой на полкѣ: одеколонъ «Русскій лѣсъ» и опасная бритва. Здѣсь мокрый-чистый полъ. Стѣны, потолокъ, красный абажуръ, лампа правильно мерцаетъ ртутью. Гдѣ-то техники гулъ, гдѣ-то баки съ водой, складъ (многолѣтній запасъ кипятка). Въ комнатѣ сейфъ въ синей краскѣ (внутри: дѣло подъ грифомъ, съ номеромъ пистолетъ). На столѣ изъ орѣшника: бутылка шампанскаго, бокалъ съ гранями и стопка коленкоромъ покрытыхъ книгъ. Въ сахарницѣ рафинадъ; чашки и блюдца нѣтъ нигдѣ, но есть лимонъ. За сосѣдней стѣной узелъ связи, спальня и видъ на Чёрное морѣ за толщей бетона.
Акварель
Дыханія тепло.
Нѣтъ у ночной постели края.
Сомкнуты вѣки, крѣпко спишь;
уютная,
живая.
Пепельный рай — рай возсозданный на пеплѣ.
Утро раннее скоро, безпощадно глубокое, мраморное. Скоро ты встанешь, проведёшь рукою по губамъ, вдохнёшь глубоко (не думая ни о чёмъ).
Разсказать — какъ оторвать (до той поры, неизвѣстное удержитъ насъ; рядомъ).
— Жизнь твоя — картинка акварельная — говоришь ты ей, пока она спитъ.
— …
– Ѣдемъ дѣвочка въ тепло.
— Такъ вѣдь рано.
– Ѣдемъ. Подышимъ вѣтромъ на морѣ.
Тетива
По бульвару внизъ, внизъ къ рѣчному порту. Тамъ неподвижны колёса парохода, тамъ дымъ листвы по рѣкѣ, студёная рябь. За мостомъ городъ, за мостами ты — глаза оленьи за вѣтвями кустовъ.
Шафраны торчатъ, осеннія астры, дицентра — разбитое сердце, выстрѣломъ надвое расколото средоточіе. Червякъ замерзать молча выползъ.
Сезонъ.
Касаясь ничто
Родина души — оплотъ тишины, красивое слово «покои».
Матка пчелиная, влагалище мудрости. Сердце въ сокѣ изъ тревогъ; сочится мёдомъ линія ея, сургучной патокой, сахарной мастикой (главпочтамтъ, бандероль, сургучъ; перо по сухой бумагѣ скрипитъ, аккуратно выводитъ: «три-пять-два, восемьсотъ, Туапсе»).
— Чѣмъ пахнетъ лоно?
— Родиной.
— Тѣнистыя, вмѣстительныя глубины.
— Раскрытые лепестки — гречихи цвѣтъ, гречишное зёрнышко.
Тёплый омшаникъ, ртутью вода на листьяхъ настурціи, разсѣчённой рудбекіи золотые шары.
Дрожь и сокъ.
На столѣ веранды фонарь, потёкшая щёлочью «Комета». Сухія на тканомъ половикѣ мухи, на скатерти Де Барао, а въ туесахъ мёдъ.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.