С ведьмой наедине - [60]

— Я бы никогда не обидел ее нарочно.

— Она это знает. Но она умерла совсем еще ребенком и останется такой навсегда. Чего не скажешь о тебе.

— Давай уже, — сказал Морган, сев на пол у изножья кровати. — Твори свое волшебство и защити Мегги. А я пока поубиваюсь по поводу того, что напрочь спятил, раз произношу вслух такую чушь.

Дестини вышла из комнаты и остановилась наверху лестницы, откуда ей была видна Мегги в объятиях ангельских крыльев.

— В сфере яркого белого света,

В крыльях ангела мягких, как пух,

Пусть уснет сладким сном до рассвета

Твой невинный и светлый дух.

Я даю тебе клятву навеки —

Не затронуть твоей чистоты

А с утра, лишь поднимутся веки,

Он увидит, где будешь ты.

Наш ребенок, чудесный и милый,

Непростой тебе выпал путь.

Защитит тебя пусть моя сила

И печали навеки уйдут.

Стоило Дестини вернуться в спальню, Морган тут же поймал ее за талию.

— Про «увидит, где будешь ты» — это удар ниже пояса.

— В молитвах я всегда говорю правду.

Подхватив ее под задницу, он сел на краю кровати и усадил Дестини себе на колени.

— Ты как будто говоришь на иностранном языке.

— Неправда, просто мы с тобой говорим на разных языках. — Она начала расстегивать его рубашку. — Твоя мама думает, что вы с ней говорите на одном и том же языке. Это правда?

— Блин, еще один коварный удар. Твой язык острее, чем твоя волшебная палочка. На мою посмотреть не желаешь?

— С кем ты скорее бы согласился? С милой и чистой сестрой или с узколобой и, будем откровенными, обозленной матерью?

Морган ее поцеловал.

— Ты знаешь ответ, но завтра тебе будет ой как неловко, если я достану все свое разоблачительское оборудование.

— Позволю себе не согласиться. И не «если». Ты его достанешь. Я снова и снова буду тебя допекать, пока ты наконец не сделаешь это. — Дестини ощутимо поерзала у него на коленях.

— Если тебя действительно подстрекает Мегги, то она все такая же нахалка, какой всегда была.

— Сейчас Мегги отдыхает, а мы с тобой попусту тратим время.

— Ты упомянула мою мать. Возбуждение как рукой сняло.

— Сегодня днем в доме твоих родителей мы щекотали себе нервы под голос твоей мамы.

— Это бунт! — Морган щелкнул пальцами. — Бунтовать с тобой, Кисмет, очень волнительно.

— Ну, тогда давай побунтуем. — Дестини спрыгнула с него, положила на кровать красный чемодан и открыла.

Морган наклонился, чтобы посмотреть поближе.

— И что все это такое?

— Наверняка в твоих пособиях по сексу упоминалось о том, что женщины способны сами о себе позаботиться. Я видела кучу глав, посвященных тому, как это делают мужчины. Должна признать, заводит не по-детски. — Она взяла из чемодана какой-то предмет. — Это мультискоростной вибратор-кенгуру двойного действия.

— Ясно. Давай пустим его в дело.

— Это только половина веселья.

— Скажи это моему члену.

Взяв второй чемодан, поменьше, Дестини положила его рядом с первым. Когда она его открыла, Морган схватился за сердце, а его глаза тут же остекленели. Поддев пальцем красное бюстье, он протянул его Дестини:

— Надень это. Надень-надень-надень.

— К этому идут алые трусики и шпильки, неуч. Мне нарядиться прямо перед тобой или в другой комнате, а потом выйти к тебе, чтобы ты одним махом получил полный эффект?

— Хочу полный эффект. Не уверен, что мое сердце выдержит, но готов рискнуть. Кроме того, у меня будет полный эффект от начала до конца во всех смыслах, когда мои мозги отправятся в отпуск, а я буду снимать все это с тебя, чтобы увидеть каждый сантиметр твоего восхитительного тела. Пока ты не ушла, скажи мне названия еще хотя бы парочки из этих штуковин.

— Желтый пояс для чулок, — сказала Дестини, покачивая названным нижним бельем у него перед носом. — Прозрачные бикини цвета фуксии с системой быстрого входа благодаря разрезу в промежности.

У Моргана вырвался стон.

— Лиловая камисоль, — продолжала Дестини, — со стрингами такого же цвета. Для каждого комплекта я привезла подходящие туфельки на шпильках.

— Хватит! Больше не выдержу. И гиперактивный штырь между ног тоже. Он там ирландские танцы уже пляшет.

— С каждым днем твоя аура становится все чище и ярче. Но прямо сейчас, не знай я тебя, сказала бы, что ты счастлив.

Морган изобразил самую порочную на свете ухмылку:

— Если счастлив богатырь, то и я тоже.

— То есть то, чем думают мужики, управляет твоим настроением?

— Кому какое дело? То, чем думают мужики, только что узнало, как это делается. Дай ему поблажку. Оно же в режиме обучения.

Перед тем, как отвернуться и уйти, Дестини погладила упомянутый «гиперактивный штырь», чем вызвала у Моргана такой скачок возбуждения, что его чуть удар не хватил.

— Ох, плутовка, — выдохнул он. — Шаловливая, дразнящая, порочная девочка. Ты получишь сполна все, на что нарываешься.

Переодевшись, Дестини вернулась в спальню и застыла как вкопанная. Вечно ворчащий и недовольный Морган, которого она знала, бывший девственник и бывший священник, лежал на кровати абсолютно голый. По нему было разбросано все ее нижнее белье, а с члена, как развеваемое ветром знамя на флагштоке, свисали желтые стринги.

Его аура окрасилась в чистый голубой цвет с белым сиянием по краям. Это означало любовь и чистоту, но Дестини, конечно, никогда бы ему об этом не сказала.